FemTime Форум

Более 500 тысяч рублей собрано в качестве помощи бобслеистке Ирине Скворцовой, получившей тяжелые травмы в ноябре прошлого года во время тренировки в Германии. "За три месяца собрано более полумиллиона рублей. Эти средства пойдут на реабилитацию российской спортсменки, получившей тяжелейшие травмы", - сказала в интервью "Интерфаксу" пресс-атташе Федерации бобслея и скелетона России Людмила Козлова.

Не ужели и эти деньги "уйдут"?...

Состояние российской бобслеистки Ирины Скворцовой, находящейся на лечении в мюнхенской клинике «Рехт дер Изар», продолжает понемногу улучшаться.

В среду Ирина, как рассказала корреспонденту «Советского спорта» Александру Левиту мама бобслеистки Галина Скворцова, впервые за долгие месяцы покинула свою палату в отделении реанимации не на передвижной кровати, а в кресле-каталке. И впервые отправилась не в операционную, а... на прогулку по клинике.

И в маленьком холле отделения, и в просторном больничном коридоре Ирину приветствовали персонал клиники, пациенты и их гости – незнакомые люди подходили к девушке и ее матери, восхищались мужеством юной бобслеистки, желали ей выздоровления.

Такое доброе внимание, да и сама прогулка, привели Ирину Скворцову в хорошее настроение. А стаким настроением легче переносится и боль перевязок, и нелегкие, особенно на фоне пусть не таких сильных, как раньше, но не оставляющих спортсменку болей, лечебно-физкультурные процедуры.

В ближайшие недели бобслеистку, вероятно, выпишут из реанимации. Но ей еще предстоит курс дальнейшего лечения – в Германии его называют реабилитацией, но, по сути, это именно лечение, целью которого будет восстановление функций сильно поврежденной правой ноги спортсменки.
http://www.sovsport.ru/news/text-item/375198
11 марта 2010
________________________________________________________

С каждым днем состояние российской бобслеистки Ирины Скворцовой, продолжающей лечение в мюнхенской клинике «Рехтс дер Изар», становится лучше.

В среду, как уже сообщал «Советский спорт», она впервые выехала из реанимационной палаты на коляске в больничный коридор. А в четверг Ирина смогла – впервые же – самостоятельно посидеть на кровати, упираясь ногой в пол, а главное, первый раз со страшного ноябрьского дня аварии побывала на улице.

– Свежий воздух – это так здорово! – сказала корреспонденту «Советского спорта» Александру Левиту по телефону сама Ирина. – Особенно когда уже забыла: что это такое – побывать на улице. Меня вывезли из больницы совсем недалеко – покатали рядом с главным входом в клинику. В Мюнхене нежарко, около нуля или чуть ниже, меня укутали одеялами, но я совсем не замерзла. А посыпавшийся с неба во время прогулки легкий снежок только добавил радостного настроения. Надеюсь, теперь буду гулять часто.
http://www.sovsport.ru/news/text-item/375408
12 марта 2010
___________________________________________________________

Доктор Ганс-Гюнтер Махенс, оперировавший российскую бобслеистку Ирину Скворцову, заявил, что восхищается характером спортсменки, которая не сдается.

«За всю мою многолетнюю практику, ни когда работал в ожоговых центрах Ганновера и Любека, ни здесь, в Мюнхене, я не сталкивался со случаем подобной сложности. И то, что произошло, лично для меня было тоже значительным продвижением вперед, прорывом за пределы возможного. Сейчас можно сказать, что самое трудное и для нас, медиков, и для нашей пациентки позади. Теперь от Ирины требуются терпение и большая работа, а еще – упорство и воля. Но она – настоящий боец. Я не сомневаюсь, что Ирина имеет достаточный запас мужества, энергии и желания выйти победителем из этого тяжелейшего испытания. Я видел, как она способна бороться там, где обыкновенный человек давно бы сдался. И очень важно, что рядом с ней и тогда, когда она была без сознания, и тогда, когда она пришла в себя после искусственной комы, была мама. Она не менее сильный человек, чем Ирина.

Я не хочу делать прогнозов, потому что моя пациентка во всех отношениях случай уникальный. 99 процентов людей с такими травмами просто не выжили бы, а она жива. И только этот факт уже предостерегает меня от каких бы то ни было прогнозов.

Мы не ждали чуда, мы старались его сделать сами. Очень сильно старались. И мы свое дело сделали. Теперь при нашей поддержке Ирина старается сама. Меня очень радует, что она изо всех сил помогает нам, особенно это стало заметно в последние две недели. Она всему, как маленький ребенок, учится сначала, с азов. Даже заново училась говорить.

Раньше был вопрос – выживет ли наша пациентка. Сейчас вопрос – как пройдет реабилитация. От этого зависит ее будущая жизнь. Я уверен, что у Ирины хватит и оптимизма, и сил. Не устану повторять, Ирина Скворцова и ее мама – это совершенно необыкновенные люди. Они восхищают всех нас, меня лично, силой духа, удивительным здравомыслием и хладнокровием, способностью не отчаиваться, а подчинить все свои эмоции главной цели – победить, казалось бы, невозможное. Мы им в этом только помогаем, и будем помогать и здесь, и в реабилитационном центре, где я, конечно же, буду продолжать лично наблюдать мою необыкновенную пациентку», - сказал специалист.

Напомним, что 23 ноября на трассе в немецком Кенигзее по недосмотру местного арбитра столкнулись два российских боба, женский и мужской двухместные экипажи. В результате инцидента серьезнейшие травмы позвоночника и таза получила бобслеистка Ирина Скворцова.
http://www.sovsport.ru/news/text-item/375578
__________________________________________________________

В течение ближайших 7-10 дней российская бобслеистка Ирина Скворцова будет выписана из клиники в Мюнхене, где она долгое время лечилась после того, как получила серьезные травмы во время тренировочного заезда на трассе в Кенигзее.

«Ирина через неделю - полторы должны быть выписана из клиники в Мюнхене, - рассказала пресс-атташе Федерации бобслея и скелетона России Людмила Козлова. - Перед выпиской спортсменку осмотрят несколько российских специалистов, которые совместно с немецкими коллегами примут решение о дальнейшем процессе реабилитации».

Где Скворцова будет проходить курс реабилитации пока неизвестно. Одним из возможных вариантов является Центральная клиническая больница Москвы.
15 марта 2010
http://www.sovsport.ru/news/text-item/375983

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Российская бобслеистка Ирина Скворцова, проходящая лечение в мюнхенской университетской клинике «Рехтс дер Изар», начала ходить. Об этом нашему корреспонденту Александру ЛЕВИТУ сообщила мама Скворцовой Галина.

– Ирина пошла, опираясь на трибунку на колесиках, подогнанную под ее рост, а специалист по лечебной гимнастике помогает ей переставлять поврежденную ногу, – поделилась радостью Галина. – На другую ногу Ира опирается сама! Теперь «уроки ходьбы» станут ежедневными.

По словам мамы, на этой неделе Ирину могут перевести из реанимации в терапевтическое отделение.

– Там правила не такие жесткие, можно будет и по больничному парку гулять. Ира с нетерпением этого ждет. А по клинике она уже передвигается на коляске без посторонней помощи, – добавила Галина.
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/377271

Российская бобслеистка Ирина Скворцова с помощью специального приспособления самостоятельно преодолевает уже 30 метров за день. Об этом корреспонденту «Советского спорта» Юрию ВОЛОХОВУ сообщила ее мама Галина.

— Ирину перевели из отделения реанимации в мою палату, расположенную в общем отделении пластической хирургии, — рассказала Галина Скворцова. – Так что нам вдвоем теперь весело. Ира продолжает каждый день ходить при помощи специального приспособления, на которое она опирается при ходьбе. Пройдет десять метров – отдохнет, потом опять идет. За день около 30 метров преодолевает. Если на прошлой неделе правую ногу ей при такой ходьбе помогал переставлять специалист, то сейчас Ира сама передвигает ее. Но врач всегда находится рядом.

Галина Скворцова также сообщила, что предположительно в понедельник их переведут в реабилитационный центр, расположенный на озере Кинзее. Срок реабилитации займет шесть недель. Скворцовы уже осуществили первый предварительный платеж за лечение в этом реабилитационном центре.

— Кроме этого, вчера мы получили официальное уведомление мюнхенского суда о снятии опекунства над Ириной Скворцовой с меня и координатора Федерации бобслея и санного спорта России Нины Грефенштейн. Таким образом, теперь Ирина все решения, в том числе и финансовые, будет принимать самостоятельно, — пояснила Галина Скворцова.

Пострадавшая на тренировке в Кенигзее российская бобслеистка Ирина Скворцова будет выписана из больницы и переведена в реабилитационную клинику «Медикэл парк Химзее».

«Завтра меня выписывают, поедем на реабилитацию, сейчас я чувствую себя хорошо, будем жить дальше»,— цитирует Скворцову «Российская газета».

Скворцова в клинике «Рехт Берг Изар» прошла курс пластических операций, она заново учится ходить.
http://www.gzt.ru/topnews/sport/-bobsle ... 98728.html

Российская бобслеистка Ирина Скворцова, получившая тяжелые травмы в ноябре прошлого года в результате аварии на санно-бобслейной трассе в Кенигзее, выписана из клиники в Мюнхене и переведена в реабилитационный центр Кимзее, сообщает Интерфакс. Как рассказала агентству пресс-атташе Федерации бобслея и скелетона России Людмила Козлова, в этом учреждении спортсменка пробудет как минимум 6 недель. По словам Козловой, после медицинского осмотра во вторник врачи составили для Скворцовой индивидуальную программу тренировок.
http://news.sport-express.ru/2010-03-30/353321/

Ирина Скворцова: "Если встану на ноги, я вернусь"
02.04.2010 00:42 | Известия.RU

"Известия" внимательно следили за судьбой юной российской бобслеистки, получившей серьезную травму в ноябре прошлого года. Ира долго балансировала на грани жизни и смерти. Но девушка оказалась настоящим борцом - на днях она начала ходить. С Ириной поговорила корреспондент "Известий".

Голос у Иры еще слабенький, и чувствуется, что ей непросто дались последние месяцы. Все ее мысли сейчас о том, как восстановиться. Но она не "торопит коней" - то и дело отвечает: "Об этом еще рано говорить", "Об этом рано думать". И в этой терпеливости чувствуется огромная воля и концентрация настоящего профессионала.

известия: Ира, как ты себя чувствуешь?

Ирина скворцова: Хорошо. Идет заживление, ран не осталось, мне делают легкие перевязочки. Врачи довольны и ничего не болит.

и: Ты сейчас в реабилитационном центре. Как тебя лечат?

Скворцова: Пока что процедур немного: врачи еще только "знакомятся" со мной. Назначили массаж и физиотерапию - так здесь называют наше ЛФК. Стоять вот учусь. Вернее, закрепляю это "умение". С помощью этой штуки на колесиках (смеется).

и: Какая у тебя палата, где находится мама?

Скворцова: Здесь медицинский центр очень высокого уровня. Мама пока живет со мной, но скоро переедет в пансион.

и: Уже выходишь на улицу?

Скворцова: Тут очень строгий распорядок. Ровно в назначенное время я выезжаю в кресле-коляске на улицу, гуляю по дорожкам. Но быстро устаю.

и: О будущем думаешь уже?

Скворцова: Рано задумываться о будущем... Я верю врачам, знаю, что буду себя чувствовать лучше. Но насколько? Строить планы пока бессмысленно.

и: Тебе не одиноко? Общаешься с подругами?

Скворцова: И по телефону болтаем, и в интернете общаемся. На моей странице в "Одноклассниках" так много сообщений, что не успеваю отвечать.

и: У тебя есть бойфренд?

Скворцова: Был, но мы расстались еще до аварии. А сейчас пока не до этого... устаешь сильно. На процедуры сил бы хватило.

и: Надолго ты в этом центре?

Скворцова: Оплачено пока за месяц. Но рассчитываем на шесть недель.

и: Как считаешь, есть в этой трагической ситуации доля "везения", что все случилось в Германии? Российские врачи могли бы не "вытянуть".

Скворцова: Да, есть такое. Здесь мне оказали помощь на высочайшем уровне. За мной должен был прилететь самолет, чтобы перевезти меня в Россию. Но немецкие врачи сказали: вы ее не довезете.

и: Желание со стороны наших чиновников увезти тебя в Россию объяснялось не тем, что лечение обошлось бы дешевле?

Скворцова: Может, такое и было. Но я была нетранспортабельна, и вопрос был закрыт.

и: Ты следила за Олимпиадой?

Скворцова: Я тогда была в реанимации, а там блокируется сигнал - ни сотовый, ни телевизор не работают. Мама мне читала газеты.

и: Ты правда хочешь вернуться в бобслей?

Скворцова: Правда. Если встану на ноги, я вернусь.

и: А если не спорт, а просто физкультура - а карьеру делать в другой области? Пошла бы ты на "спокойную" работу?

Скворцова: А я уже работала на "спокойной" работе. Я утром тренировалась, а по вечерам работала. И в фирме за компьютером, и продавцом спортивных товаров. Если придется, я на любой работе смогу... Пока никто не жаловался на меня, я все быстро схватываю!

и: На сегодня ты все процедуры закончила? Теперь свободное время?

Скворцова: Нет, сейчас придут врачи, снова будем учиться стоять!

Екатерина Пряхина
Известия.RU

Ирина Скворцова решила готовиться к Олимпиаде-2014
02.04.2010 22:10 | ИА REGNUM

Российская бобслеистка Ирина Скворцова, проходящая реабилитацию после полученных в ноябре прошлого года серьезных травм, решила готовиться к Олимпийским играм-2014 в Сочи.

"Хорошо дела. Раны заживают до срока, определенного врачами на основании их предыдущего опыта работы с такими больными. Я планирую совсем восстановиться за два года. Потому что после этого останется два года до Олимпиады в Сочи. На тренировки. Надеюсь, принять участие. Это моя детская мечта, хотелось бы, чтобы она сбылась", - цитирует Скворцову "Спорт сегодня".


Вот так то!!!!! Сочи 2014!!!

Корреспондент «Советского спорта» Александр Левит побывал в гостях у Ирины Скворцовой, которая проходит курс реабилитации в маленьком баварском курортном городке Бернау-ам-Химзее, и убедился: восстановление нашей бобслеистки идет полным ходом.

Узнать в спортивного вида розовощекой девушке, уверенно крутящей педали велотренажера, ту самую Ирину Скворцову, которую видел безнадежно прикованной к больничной койке, не то что трудно – попросту невозможно.

– Сколько еще, Катрин? – поздоровавшись, Ирина обращается к инструктору. – Всего десять минут? Давай пятнадцать!

Инструктор – то ли укоризненно, то ли одобрительно – качает головой:

– Ньет, нильзя, хватит.

Но тут же переключает регулирующий нагрузку рычаг.

– Обычно пациентов подгонять приходится, а эту – наоборот, тормозить, – по-русски Катрин, когда-то закончившая школу и институт в ГДР, говорит ломано и немного смешно, но от этого ее слова звучат даже весомее. – Ирина так и рвется в бой, все время просит дать нагрузку побольше. Такое стремление побыстрее восстановиться идет на пользу, но тут очень важно не перебрать.

– Да куда перебрать, – возмущается Ирина. – Посмотри: я даже не вспотела. И продолжает ожесточенно крутить педали.

– Очень хочется побыстрее по-настоящему встать на ноги, – объясняет Ирина.
– Судя по тому, как ты крутишь велотренажер, это действительно не за горами.

– Велотренажер – ерунда! – говорит мама бобслеистки Галина Скворцова. – Тут мы на днях на настоящем двухколесном велосипеде прокатились!

– Не верите? - явное сомнение на моем лице, кажется, немного обижает Ирину. – Садитесь поближе – я вам видео на мобильнике покажу.

И показывает. Велосипед, настоящий, двухколесный. И Ирина едет – пусть не слишком уверенно, пусть поддерживаемая сбоку – но едет, едет!

– Ир, неужели не страшно было на велосипед садиться?

–Ни чуточки. Прикол был, как залезать на него. А страшно не было. И очень хотелось.

– Но двухколесный велосипед – это, все-таки, риск. Почему бы тебе, если надоело на тренажере педали крутить, на четырехколесном не прокатиться? Я видел, у вас тут такие педальные экипажи напрокат дают.

– Вот именно, «экипажи»! – в Ирином исполнении это слово звучит так презрительно, что дальнейший ответ абсолютно предсказуем. - Мне на четырехколесном совсем не в кайф, хочется на нормальном велике кататься.

– А риск? Это на первый раз, пока ты понемногу катилась, тебя с двух сторон поддерживали...

– Не с двух, а с одной!

– Ну, хорошо, с одной. Но ведь это ты потихоньку катилась. А на полном ходу кто тебя подстрахует? А грохнешься? Или ты будешь по бережку кататься, чтобы падать мягче было?

– Нет, возле воды кататься не буду – в воду падать, может, и мягче, зато холодно. А я – не «морж», купальный сезон открывать рановато. Я по травке поеду. Травка тут густая и мягкая, на нее грохнуться не страшно. На травку падать я согласна. Нет, не так – я согласна совсем не падать.

Полностью репортаж корреспондента «Советского спорта» о том, как идет восстановление Ирины Скворцовой, читайте в одном из ближайших номеров нашей газеты.

http://www.sovsport.ru/news/text-item/382065

СОБЫТИЕ ДНЯ. БОБСЛЕЙ
ВСТРЕЧА ДЛЯ ВАС

Сейчас Ирина Скворцова проходит курс реабилитации после страшной бобслейной аварии в маленьком баварском курортном городке. В очередной приезд сюда наш корреспондент передал Ирине пожелания от Владимира Кличко и Павла Погребняка и убедился: восстановление спортсменки идет полным ходом.

Райский уголок, каких в Баварии много: озеро, уходящее за горизонт, заснеженные вершины гор. Воздух такой, что хоть режь ножом и ешь – именно здесь и расположен реабилитационный центр «Медикал-Парк».

На широком крыльце трехэтажного особняка меня встречает Галина Скворцова.

– Давненько вы к нам не приезжали – думаю, и не узнаете Иру. Она сейчас в тренажерном зале – велосипед крутит.
«НЕУЖЕЛИ ОНИ И ПРАВДА ОБО МНЕ ЗНАЮТ?»

Узнать в розовощекой девушке, уверенно крутящей педали велотренажера, ту самую Ирину Скворцову, которую я видел три месяца назад прикованной к больничной койке, и впрямь невозможно.

– Сколько еще, Катрин? – поздоровавшись, Ирина обращается к инструктору. – Всего десять минут? Давай пятнадцать!

Инструктор – то ли укоризненно, то ли одобрительно – качает головой:

– Ньет, нильзя, хватит.

Но, впрочем, переключает регулирующий нагрузку рычаг.

– Обычно пациентов подгонять приходится, а эту – наоборот, тормозить, – по-русски Катрин, когда-то закончившая школу в ГДР, говорит с забавным акцентом. – Ирина все время просит дать нагрузку побольше. Такое стремление побыстрее восстановиться идет на пользу, но тут очень важно не перебрать.

– Да куда перебрать?! – возмущается Ирина. – Посмотрите: я даже не вспотела.

И продолжает ожесточенно крутить педали. Приглядываюсь: а ведь правая, покалеченная нога работает практически наравне с левой!

– Не совсем, – поясняет Ирина. – До колена я ее хорошо чувствую, даже немного ниже. А вот дальше – только покалывания, такие, знаете, как бывает, когда ногу отлежишь. Ну и когда стопу массируют, чувствую немного.

– Так это же здорово! Раньше-то ты эту ногу едва у бедра ощущала.

– Ну да, здорово. И я понимаю, что все время идет улучшение. Но хочется-то сразу! Хочется твердо на ногах стоять – а я на правую могу опереться, только если ее держать прямо. Чуть в сторону – и все, не держит. Ну, ничего, на днях должны специальный фиксирующий аппарат привезти – на примерку мы уже ездили – тогда, наверное, начну ходить по-настоящему, без всякой подпорки.

За разговором Ирина перебирает привезенные мной подарки: фирменные футболку и бейсболку «Советского спорта», номер нашей газеты с репортажем о том, как редакция подарила ей перед Олимпиадой телевизор.

– Обязательно сохраню эту газету, – улыбается она. – Когда-нибудь буду детям показывать: вот какая ваша мама была знаменитая!

Но особенно радуют Ирину автограф-карточки Павла Погребняка и Владимира Кличко с пожеланиями.

– Ой, неужели они и правда обо мне знают?!

– Знают, знают. Владимир Кличко с твоей историей знаком. А Павел Погребняк, как только услышал, что от него я еду прямо к тебе, побежал в раздевалку за карточкой – в сумке у него с собой не оказалось.

– «Ирка! Выздоравливай! Мы за тебя болеем!» – читает Ирина автограф Погребняка. – «Ирина. Желаю тебе крепкого здоровья» – это уже пожелание от Владимира Кличко. – Вот здорово! Очень приятно! Постараюсь эти пожелание побыстрее выполнить.

– Судя по тому, как ты крутишь велотренажер...

– Велотренажер – ерунда! – говорит Галина Скворцова. – Тут мы на днях на настоящем двухколесном велосипеде прокатились! Не верите? – сомнение на моем лице, кажется, обижает Ирину. – Садитесь поближе – я вам видео на мобильнике покажу.

И показывает. Велосипед, настоящий, двухколесный. И Ирина едет – пусть не слишком уверенно, пусть поддерживаемая сбоку. Едет!
«И ТУТ У ИНСТРУКТОРА ГЛАЗА РАСШИРИЛИСЬ...»

– Неужели не страшно было на велосипед садиться?

– Ни чуточки. Прикол был, как залезать на него. А страшно не было. И очень хотелось.

– Почему бы тебе для начала на четырехколесном не прокатиться? У вас тут такие педальные экипажи напрокат дают.

– Вот именно, «экипажи»! – презрительно усмехается Ира. – Мне на четырехколесном – не в кайф.

– А риск? Это в первый раз тебя с двух сторон поддерживали...

– Не с двух, а с одной!

– Ну хорошо, с одной. Но ты же потихоньку катилась. А на полном ходу кто тебя подстрахует?

– Я по травке поеду. Травка тут густая и мягкая, на нее грохнуться не страшно. На газон падать я согласна. Нет, не так – я готова совсем не падать.

– Да ты экстремалка!

– Ну какой тут экстрим? Ну, упаду. И что? Я как-то падала уже в тренажерном зале. Пересаживалась из кресла и грохнулась на коленки. Нога же правая пока почти не держит. А я забылась, оперлась на нее – и чпок!

– Больно было?

– Ничуть. И испуга не было. Может, не успела? Вот инструктор лечебной физкультуры, кажется, и в самом деле сильно испугалась. Подскочила ко мне, поднимает, а сама на меня смотрит огромными глазами. А я ей тоненьким голоском: «Все нормально!». Ну, поднялись – и стали работать дальше.
«ТЕПЕРЬ Я СНОВА СЛАДКОЕЖКА»

– Впечатление, что в тренажерном зале ты проводишь времени больше, чем в палате.

– Это сегодня так получилось. Вообще-то у меня процедуры по всему корпусу – так и катаюсь по этажам. В палате стараюсь не залеживаться – после процедур много гуляем. То природой полюбуемся, лебедей на озере покормим, то в магазины прокатимся. Городок Бернау изучили вдоль и поперек. Хотите, вас на «экскурсию» вывезем?

Через четверть часа Ирина выезжает на парадное крыльцо своего корпуса и весело машет рукой:

– Я готова!

Еще как готова – причесанная, подкрашенная. И чтоб сделать приятное гостю – одета в только что презентованную форму «Советского спорта».

– Мне рассказали, что в Бернау недавно часовой магазинчик открылся, – объясняет по дороге Ирина. – А я давно хочу новые часы купить. Но магазины закрываются рано – здесь такое сонное царство! Может, сегодня успеем?

Коляску катит мама – мне пока не доверяют.

– Все очень просто, – смеясь, объясняет Галина Скворцова. – Если я где-то неудачно коляску тряхану, то на меня можно запросто «наехать». А вот если вы – то уже как-то неудобно.

– Мать, не лепи из меня монстра, – подхватывает шутку Ирина. – Лучше следи, чтобы на кочки не наезжать – больно все-таки.

– А что, Ир, боли не проходят?

– Да ну, в сравнении с тем, что было, – цветочки. Побаливает иногда, особенно после нагрузок. Но терпимо. Я, как сюда на реабилитацию приехала, болеутоляющих практически не принимаю. Только капли какие-то успокаивающие.

– Да и те ты забываешь выпить, – втавляет Галина.

– Ну да. За день так наработаешься, здешним воздухом надышишься, что ложишься – и спишь без задних ног и без всяких капель... Мам, ты меня только что на красный провезла! Мы же не дома, здесь правила соблюдать надо!

А вот и нужный магазинчик, но он, увы, закрыт.

– Ну я же говорю, сонное царство, – возмущается Ирина. – Написано, что работает с 10 до 18. Сейчас еще пяти нет, а закрыто. Такое впечатление, что эти немцы совсем не работают! И как только они умудряются все в таком порядке содержать и так хорошо жить? Ну ладно, поехали дальше – я еще хотела тетрадь общую для записей купить.

Этот магазин, к счастью, функционирует согласно расписанию. И подходящая тетрадь находится быстро. А вот в соседнем отделе мы задерживаемся надолго.

– Очень люблю мягкие игрушки, просто балдею от них, – объясняет Ирина. – И когда вижу, хочется купить все.

Сегодня выбор падает на милейшую кудрявую овечку.

– У тебя, Ира, рюкзак и так игрушками увешан?

Ирина не из тех, кто лезет за словом в карман.

– Увешан. Но это не проблема – буду зверюшкам «выходные» и «отпуска» давать. Ладно, поехали дальше – надо еще в супермаркет за мармеладом заехать.

– А помнится, в Мюнхене ты мне говорила, что с твоими вкусовыми рецепторами творится непонятное: нравится то, что раньше терпеть не могла, а на любимые сладости глаза не смотрят.

– Было такое. Но сейчас вспоминаю это, как кошмарный сон. Все вернулось на круги своя – я снова стала страшной сладкоежкой. Ни от конфет, ни от мороженого, ни от пирожных теперь не отказываюсь – благо, что они и в больничном рационе присутствуют, и кондитерских тут вокруг хватает.
«ЗОЛОТО ПОКА НЕ ОБЕЩАЮ»

– Давай вернемся к твоему лечению. Во сколько процедуры начинаются?

– В полвосьмого, с «круговой гимнастики» – пресс и руки качаю. Потом «люфт-тренаж» – специальные мази втирают, стопы разминают – чтобы чувствительность возвращалась. Потом в тренажерный зал – там занятия все время разные. И ужеперед обедом полчаса классического массажа. Самое приятное: лежишь себе, и такой кайф!

– Ты объясни, объясни, – подначивает дочь Галина Скворцова. – Кайф – это потому, что лежа на животе!

– Ну да, – смеется Ирина. – Столько месяцев на спине пролежала! Я, сколько себя помню, всегда только на животе спала, а тут... И сейчас сплю на спине, подкладывая под ногу специальную подкладку.

– Под правую?

– Нет, под левую. С нее очень много тканей для пересадки брали, теперь вот рана мокнет, не заживет никак. А жаль: если бы не это, мне б уже и бассейн прописали. А так приходится и без плавания обходиться, и на спине спать. Вот и остается одна радость – массаж...

– Прочел в Интернете, что ты мечтаешь об Олимпиаде в Сочи: два года отводишь на восстановление, а два – на подготовку к Играм. Ты это говорила или...

– Никаких «или» – я это действительно говорила.

– На днях приезжали проведать Ирину совсем незнакомые молодые русские ребята, – вступает в разговор Галина Скворцова. – И один из них вдруг потребовал: пообещай, что в Сочи выиграешь золото!

– Ну а ты что?

– Золото обещать не стала, но сказала, что очень постараюсь в Сочи выступить. А что? Надеюсь, двух лет мне хватит, чтобы восстановиться, встать на ноги, чтоб мышцы наросли. А потом – тренироваться, тренироваться...

– Тренироваться на трассах надо. А ты говорила, что в боб больше в жизни не сядешь.

– Так это когда было?! Давно, когда я только проснулась. Конечно, тогда об этом и думать не хотелось.

– А сейчас хочется?

– А сейчас – хочется! По трассе прокатиться хочется. И очень хочется в Сочи попасть!
ИСТОРИЯ ВОПРОСА

23 ноября 2009 года во время официальной тренировки перед стартом этапа Кубка Европы в немецком Кенигзее столкнулись два российских экипажа. Это произошло из-за ошибки арбитра, давшего зеленый свет для старта второго экипажа: в это время на трассе еще находился экипаж Ирины Скворцовой. В результате аварии она оказалась главной пострадавшей.

Скворцова была экстренно госпитализирована в клинику города Траунштайн с тяжелыми травмами таза, внутренних органов и ног, где ей были сделаны несколько операций. 13 декабря Скворцову перевели в Университетскую клинику Рехтизо в Мюнхене. Здесь также был проведен ряд операций по трансплантации тканей на наиболее поврежденную правую ногу.

13 января Скворцова впервые вышла из состояния искусственной комы, а 29 марта была переведена в реабилитационный центр на озере Кинзее.

Видео: Ирина Скворцова прокатилась на велосипеде
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/382372

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Собственный корреспондент "СЭ" в Германии побывал в клинике, в которой проходит реабилитацию Ирина Скворцова - российская бобслеистка, получившая в ноябре прошлого года тяжелейшие травмы в результате аварии на трассе в Кенигзее.

Ефим ШАИНСКИЙ
из Бернау-ам-Химзее

"После обеда хотим пройтись по магазинам", - сообщила бодрым голосом Ирина, когда я, находясь за рулем автомобиля по пути в Бернау-ам-Химзее, спросил ее по телефону о ближайших планах. Услышав эти слова, на шоссе слегка вильнул, после чего мчавшиеся сзади по автобану немецкие водилы негодующе засигналили.

В феврале я навещал Ирину в реанимационном отделении одной из мюнхенских клиник, где ее, можно сказать, по частям собирали после страшной аварии на бобслейной трассе. До этого более полутора месяцев она пролежала в коме, перенесла десятки тяжелейших операций. Тогда в Мюнхене Ирина, присоединенная множеством проводов к приборам и аппаратам, не могла, по сути, шевельнуться, однако даже в таком состоянии улыбалась. Помню, как трудно мне было переступить порог ее палаты, но после разговора с этой действительно героической девушкой на душе отлегло. И вот спустя всего два месяца Ирина собирается пройтись по магазинам. Знал, что она прогрессирует, но что настолько...

Уже позже, общаясь с ней в реабилитационной клинике, обратил внимание: все время употребляет слово "пойду". В столовую, в тренажерный зал, к озеру. Ни разу не произнесла: "съезжу". Хотя передвигается, увы, на инвалидной коляске.

И все делает очень быстро. Сотрудница клиники Кэтрин, которая помогает Скворцовой работать на тренажерах, то и дело ее тормозит: "Ну, не спеши, успеешь". Ирина же: "Не могу ждать. Я спортсменка, мне нужен темп". От нагрузок, многочисленных процедур, естественно, устает и потом в палате, едва прикоснувшись к подушке, засыпает. В общем, разговаривать с ней пришлось по "чайной ложке" в течение нескольких дней. При этом нередко к беседе подключалась Галина Викторовна - мама Ирины, которая с дочкой уже много месяцев.

БЕЗ ОПОРЫ - НА ОДНОЙ ЛЕВОЙ

- Врачи, медсестры - внимательные, вежливые, знают свою работу, - делилась впечатлениями Ирина в палате, где началась наша беседа. - Условия хорошие, есть где погулять. Но, конечно, скучновато. Пространство вроде большое, но уже все знаешь - хочется чего-то новенького.

- Оперировавший вас в Мюнхене профессор Махенс навещал?

- Пока нет.

- Какой у вас распорядок дня?

- Завтрак, обход врачей, работа в зале. Руки качаю, спину. Еще массажи. Втирают крем, масло. Массаж вроде для ноги, но в то же время, чтобы швы не превращались в бугры, их потихоньку разглаживают. Потом еще классический массаж спины, мануальная терапия. А в зале работаю на велотренажере, лежа на специальных приспособлениях нагружаю ноги, делаю упражнения на растяжку. Затем мне еще стопу массируют. Надо, чтобы мышцы все вспомнили.

- Прогресс потрясающий, ведь еще в феврале вас мучили страшные боли. Как сейчас?

- Боли нет, но в правой ноге покалывание - как будто ее отсидела. К вечеру неприятные ощущения чуть усиливаются. Впрочем, боли, хотя и редко, тоже бывают - в стопе, в колене. Но длятся недолго. Порой кольнет так, что вскрикнешь - маму даже напугаешь. Но все равно - прогресс явный. На здоровой левой ноге стою увереннее - даже без опоры. А ведь раньше, когда пробовала, трясло. Могу даже на правую опираться, если иду, положив руки на специальное приспособление на колесиках - мы его "трибуной" называем. Но нога должна быть прямая. Как только сгибается, теряю чувство опоры, не ощущаю икроножную мышцу, стопу и могу упасть.

- Но хоть немного правую ногу чувствуете?

- Когда стопу мнут, пальцем продавливают, чуть-чуть ее ощущаю. Если просто погладить, даже не почувствую.

- Всю ногу?

- Нет. Только ниже колена. Но дело идет к лучшему. Когда сюда приехала, мама помогала пересаживаться с коляски на кровать, без нее и другие движения не получались. Сейчас же, по сути, все сама делаю, меня уже можно оставлять одну. Могу на коляске спуститься в тренажерный зал, в столовую. Хотя приключения бывают - как-то, когда пересаживалась с кресла на лежанку, меня повело, и я грохнулась на пол. Слава богу, ничего себе не повредила.

- Лекарств дают меньше?

- Таблетки принимаю, но, думаю, это в основном витамины и поддерживающие средства для костной системы, тканей, иммунитета.

- В феврале, помню, вам постоянно делали уколы от боли...

- Тогда в Мюнхене были адские муки. Здесь же потребовался обезболивающий укол, только когда приехали.

13 МИЛЛИОНОВ

- Кто оплачивает пребывание в немецких клиниках?

- Москва. То ли правительство города, то ли спорткомитет.

- Но в свое время говорили о каких-то проблемах с финансированием...

- Деньги были зарезервированы на счету в Москве, - вступает в разговор Галина Викторовна. - А порядок оплаты, как нам объяснили, такой: после выписки из мюнхенской больницы немецкая клиника выставляет счет, затем отправляет его в Москву. После этого производится оплата. Говорят, стоило это все 13 миллионов рублей.

- Все так волновались, поговоривали даже о каком-то мошенничестве...

- Мы никого не обвиняли. Наши слова переврали. Нина Грефенштайн, с которой уже снято опекунство над Ириной, просто не смогла нам четко объяснить ситуацию.

- Так мюнхенская больница деньги все-таки получила?

- Надеемся, что да. Немцы претензий не предъявляют. Пребывание же в реабилитационной клинике нам оплатили заранее. Я тут живу с дочкой в одной комнате.

- С кем-то по-русски здесь говорите? - снова вопрос Ирине.

- Немножко с физиотерапевтом Кэтрин. Она немка, прожила в Москве три года. Но в основном общаюсь на английском. Если возникает серьезный вопрос, приезжает переводчик из Мюнхена.

- Как кормят?

- Много и вкусно. Специализируюсь, можно сказать, на тортах и мороженом - с клубникой, малиной, черникой. Кстати, еще в Мюнхене из реанимации за мороженым в кафе, что в клинике на первом этаже, ездила. А тут в Бернау и рыбу дают замечательную. В общем, с голоду точно не умрешь.

- В феврале русскоязычные медсестры вам пельмени, борщ приносили...

- Организм тогда требовал. Пища, которую сегодня дают, вполне устраивает. В Мюнхене, помню, меня одно время на диету посадили: мясо было такое, что пока прожуешь - чокнешься.

- В комнате у вас российские телеканалы. Откуда?

- Их предложили подключить в первый же день, и теперь в палате целых пять наших программ. Еще есть интернет. Помогла с ним проживающая в Мюнхене русская девочка Оля. Ее знакомый немец дал свой компьютер и сказал: пользуйтесь сколько надо, все оплачено. В общем, следим за всеми событиями.

- Жаль, зимнюю Олимпиаду почти не видели...

- В тот момент, мягко говоря, было не совсем до нее. Но по интернету за соревнованиями следила. Обидно, конечно, что наши Игры провалили. С другой стороны, чего можно было ожидать? У нас ни баз хороших, ни трасс. А у иностранцев все - спортивные комплексы, финансирование, инвентарь. Мы же всегда с трудностями боремся. Хорошо еще, что на предыдущей Олимпиаде в Турине нормально выступили. Насколько я знаю, все до сих пор в основном по старым российским базам ездят. Если они, конечно, есть. За границей же готовятся только те, кому деньги позволяют.

МАНИКЮР С РИСУНКОМ

- Из россиян кто-нибудь сюда приезжал?

- Руководители федерации бобслея Никита Музыря и Владимир Мысев (соответственно президент и вице-президент федерации. - Прим. "СЭ"). А спортсмены - нет. Кто в Мюнхене навещал, те и сюда приезжают. Кроме Оли, еще Ирина - представляете, эта женщина родилась в концлагере неподалеку от Мюнхена. Помогала, когда меня сюда на "скорой помощи" перевозили, предлагала услуги как переводчица. Разумеется, бесплатно. Приезжали еще несколько русскоязычных знакомых, проживающих в Германии. А на днях пришла посылка из Мюнхена от совершенно неизвестной мне Нины Ивановны Фогель. В ней книга об архимандрите Иоанне Крестьянкине, конфеты. Что сказать... Большое спасибо.

- Знаю, в феврале вы были на связи с девочками-бобслеистками. Как теперь?

- И сейчас общаемся - по интернету, телефону. В контакте с Кэт Костроминой, Надей Филиной, Настей Скулкиной, Леной Дорониной, Ольгой Федоровой, Никитой Захаровым.

- Что Скулкина, Доронина и Федорова рассказывали про Олимпиаду?

- Я не спрашивала: по интернету неинтересно - писать устанешь. Еще общаюсь с моим тренером Димой Головастовым. Когда заварушка с деньгами была, он позвонил маме и сказал: не переживайте, все будет оплачено, только лечитесь.

- К нам еще сюда психолог Ольга Копылова из Москвы приезжала, - вновь подключается Галина Викторовна. - Та самая, которая в Мюнхен прилетала. Привезла лаки, чтоб Ира делала маникюр. Причем просила: на ногтях должен быть какой-то серебристый рисунок. С тех пор ездим в магазин, выбираем лаки, стразы. Кстати, именно Ольга настояла, чтобы дочка отправлялась за покупками.

- Она меня просто вытаскивала на улицу, - улыбается Ира. - И фотографировать научила.

- Что снимаете?

- Лебедей, закат, водную гладь, природу. Озеро-то прямо за окном.

- Рыбу там ловят?

- Конечно.

- А у вас желание порыбачить есть?

- Если даже и было бы, все равно нельзя. Тут, чтобы удочку закинуть, разрешение специальное требуется. Экзамен нужно сдать, как крючок вынимать, чтобы рыбке не было больно. В деревне на Волге неподалеку от Камышина я часто рыбачила - там лещ, судак, сом хорошо берут. Только деревня вымирает.

... У Ирины слипались глаза, и я решил в этот день больше вопросами ее не мучить. Зато в холле клинике поговорил с Галиной Викторовной.

ИСК ПОКА НЕ ПОДАВАЛИ

- Сегодня ездили выбирать для Иры часы, - рассказывала она. - Посмотрели много, но пока не купили. Вообще, настроение у дочки хорошее. С удовольствием занимается, чувствует отдачу, результат. Врачи удивляются, что она так быстро идет на поправку. После больничных стен и сама природа помогает. Когда сюда приехали, она обалдела: солнце, вершины гор в снегу, лебеди на озере. У дочки счастье на лице было написано. Хотя уезжая из Мюнхена, плакала. Когда выписывались из клиники, все медсестры провожали, желали выздоровления, фотографировались на память. И у всех глаза на мокром месте.

- Похоже, и здесь уже освоились...

- Привыкли немножко. Пока есть возможность проходить тут реабилитацию, нужно трудиться. Понимаем, что сейчас это - главная наша работа. Уже после недели-другой врачи стали говорить: видим результаты, нужно бы продлить Ирине пребывание здесь еще на 4 недели. Сами позвонили в консульство, попросили, чтобы нам помогли тут остаться. На днях сын сообщил: Москва оплатит нам еще 4 недели.

- Что говорят врачи о перспективах Ирины?

- Ничего. Просто не знают, что говорить. Махенс в Мюнхене не думал, что мы пойдем, но уже там с "трибуной" сделали первые шаги. Первое время ей врач ножку передвигал, но дня через три, когда он вдруг замечтался, Ира сама ее поволокла. Махенс как раз был в командировке. Приехал, а мы уже ходим. Очень удивился. Теперь мы с Ирой шутим: в Мюнхене начали ходить - здесь должны бегать. А ведь два месяца назад вообще не знали, что будет.

- Какая-то ясность в деле судьи на трассе, из-за которого все произошло, есть?

- Уголовное расследование, кажется, еще не прекращено. Честно говоря, мы не очень в курсе.

- На материальную компенсацию рассчитывать можете?

- Нам сказали, что подавать иск можно только после окончания уголовного дела.

- В подобной ситуации, говорят, виновный может платить всю жизнь...

- Если подадим иск, будем настаивать на пожизненной помощи. Ира, конечно, хочет вернуться в большой спорт, попасть на Олимпиаду в Сочи. Но... На данный момент, повторяю, настраиваемся на пожизненное обеспечение. К тому же нам еще многое предстоит. Махенс сказал, что через полгода Ире снова надо будет приехать к нему на осмотр. Да и косметических операций впереди немало. Может, в России придется их делать, может, здесь. Она ведь девушка, хочет хорошо выглядеть. В общем, предстоит много трат.

- Вам адвокат не помешал бы...

- Когда меня оформили опекуном, договор с ним заключила. Но, если честно, не помню, что подписывала: Ира была между жизнью и смертью - представляете мое состояние? Да и документы на немецком. Сейчас опекунство с меня снято, и дочка сама должна перезаключить договор. Пока мы этого не сделали.

В МОСКВЕ ВЕЗДЕ СТУПЕНЬКИ

... С Ирой вновь встретились на следующий день. Болтали в тренажерном зале, затем гуляли по берегу Химзее.

- Вы в Германии уже более пяти месяцев. По России соскучились?

- Трудный вопрос. Скорее всего, еще нет. Но, конечно, по друзьям, родным скучаю. Возвращаться пока не спешу. Здесь никакой суеты, ни о чем не волнуешься. И для инвалидов лучше, чем у нас. В Москве лишний раз без посторонней помощи из дому не смогу выйти - везде ведь ступеньки. Тут же в любом месте съезды для колясок предусмотрены.

- Представляю, как устали от всего обрушившегося на вас.

- Еще бы... Тяжело ощущать себя инвалидом. И не хочется. Выздороветь мечтаю, о коляске забыть.

- Врачи, наверное, говорили, что многое зависит от вас самой?

- Конечно. Настрой пока боевой. Еще не сдаюсь. Вспоминаю себя до аварии и хочется снова быть такой, как прежде.

... В глазах Ирины заблестели слезы. Разговор продолжили после небольшой паузы.

- Чего вам здесь не хватает?

- Русской речи, общения на родном языке.

- В первое время после аварии о вас в России много писали, сюжеты из Германии передавало телевидение. Сейчас интерес к себе ощущаете?

- Нынче он поменьше. Помню, когда лежала в реанимации, ко мне все рвались. Впрочем, и сейчас, если что-то случается, журналисты звонят, приезжают.

- Наверное, такое внимание приятно?

- Конечно. Но прекрасно понимаю, что все это временно. Потом ничего подобного не будет. Поэтому отношусь к вниманию к моей персоне спокойно.

- А вот возьмете и станете олимпийской чемпионкой!

- Любая слава - только на время. И олимпийских чемпионов помнят не всех. Проходят годы, и человека начинают забывать.

- В феврале вы рассказывали, что вам снятся детство, родные, бобслеисты. И всегда вы - на двух ногах. Однако никогда не приходят сны, в которых вы мчитесь в бобе. Как сейчас?

- Ничего не изменилось. Во всех снах я на двух ногах - стою, бегаю, прыгаю. Но то, как мчусь в бобе, по-прежнему не снится... А в спорт вернуться мечтаю. И, конечно, о Сочи думаю. Хочу за два года восстановиться, чтобы потом еще осталось время до Олимпиады. Очень на это надеюсь, хотя гарантии никто, разумеется, не дает. Все зависит от того, как будет работать нога.

- После того, что случилось, можете представить, что сядете в боб?

- Пока да. Только не с новеньким пилотом. Хватит.

- А Надя Филина новенькая была?

- Она два года выступала как разгоняющая. Минувшей зимой, когда я с ней должна была ездить, Надя по большому счету впервые стала пилотом. Правда, год назад в Сигулде я с ней уже каталась. И на Кубке Европы Надя как пилот должна была меня возить... Нет, не могу на сто процентов сказать, что сяду в боб. Сейчас, да, хочу. А что будет потом, когда стану здоровой, не знаю. Дай бог, чтобы до этого дошло.

- Пашков и Матюшков, которые в тот злополучный день в вас врезались, звонят?

- Нет.

- Как вы думаете почему?

- Не хотят, наверное. Я настаивать не собираюсь. И зла на них не держу. С каждым такое могло произойти. Просто в тот момент на старте были они. Сложись по-другому, ехали б другие. О, Господи... Что теперь поделаешь? Ни они не виноваты, ни мы. Просто стечение обстоятельств.

- Хотели бы с ними пообщаться?

- Не знаю. Я сейчас в основном переписываюсь и разговариваю с друзьями.

ПЕРВЫЙ ТАНЕЦ УЖЕ БЛИЖЕ

- В феврале, находясь в реанимации, вы меня поразили: сказали, что настроение у вас по 100-бальной шкале - на 80-90. А сейчас?

- Тогда огромные перепады были - боли-то нередко мучили адские. Бывало, день нормальный, а на следующий ко мне лучше не подходить. Но в тот момент, когда вы пришли, было действительно 80-90. А ведь и 20 случалось. Сейчас же на реабилитации - где-то 70-90. Редко - 50. Но настроение куда более ровное - боли-то практически нет.

- Тогда в Мюнхене, помнится, вы были очень оптимистичны. Обещали даже: когда сможете танцевать, то первый танец со мной...

- Я не забыла. Танцы уже ближе, но пока с танго повременим.

- Тогда обращаюсь как к будущей партнерше: почему немного сутулитесь?

- От живота до лодыжки у меня сплошной шов. Когда долго сижу, он сжимается. Чтобы встать, приходится сутулится. Только спустя какое-то время швы позволяют потихонечку распрямляться.

- Готовясь к встрече с вами, выяснил: Химзее, на берегу которого вы проходите реабилитацию, третье по величине озеро в Германии - его еще называют Баварским морем.

- Знаю. Глубина кое-где больше 70 метров. Тут еще острова есть - женский с монашками и мужской, где древние замки. Но мы на экскурсии не ездили. Сидеть в коляске несколько часов подряд очень тяжело - осматривать достопримечательности лучше на двух ногах.

- Прочитал еще, что Бернау-ам-Химзее когда-то принадлежал Римской империи и был любимым местом отдыха воинов. Сейчас же в городке проживает 7019 человек.

- Воинов понять было можно. Правда, летом, говорят, вода в озере из-за таяния снегов теплее 20 градусов не бывает. А что касается местного населения, то я его, по сути, и не вижу - куда-то люди тут с улиц исчезают. И в магазинах народу не много. Небольшая очередь только в продуктовом. Да и то очень быстро движется. Но городок, конечно, приятный: тихий, чистый. Воздух пить можно, горы. После реанимационной палаты тут особенно красиво. Многие только на велосипеде ездят. Однажды и я попробовала. Представляете, получилось!

- А знаете, что из этих мест известный немецкий футболист Швайнштайгер?

- Не слежу за футболом, не люблю футболистов. Многие из них пальцы веером держат: думают, мол, богатые, им все можно. Чихать я на их деньги хотела.

- До Зальцбурга, где родился Моцарт, отсюда 60 км. Музыку любите?

- До аварии слушала, а сейчас почему-то не тянет - хотя плеер и со мной.

- А как же танец, о котором договорились?

- Это совсем другое.
http://winter.sport-express.ru/bobsleigh/reviews/5374/



Сочи!!!!

Российской бобслеистке Ирине Скворцовой, которая 23 ноября прошлого года на трассе в немецком Кенигзее попала в тяжелейшую аварию, на днях сделали еще три операции.

- Все хорошо, - сразу же сообщила Ирина, когда я набрал ее номер телефона.

- А где вы сейчас?

- Снова в мюнхенской больнице.

- Что стряслось?

- В ноге возник абсцесс, она воспалилась. И мне сделали еще три операции. Дело в том, что между мышцами и костью бедра правой больной ноги был сплошной гной.

- Откуда же он появился?

- После операций зимой и в начале весны прочистить раны до конца не удалось, и со временем созрел абсцесс. В середине мая правую ногу разнесло, как на дрожжах, она стала намного больше левой. Температура подскочила до сорока, и, несмотря на то что кололи антибиотики, лучше не становилось. Врачи реабилитационной клиники позвонили в Мюнхен профессору Махенсу - тому самому, который в начале года меня оперировал. Он сказал: нужно срочно приехать на обследование. Вот 18 мая я и вернулась в хорошо знакомую больницу. Там меня положили в магнитную трубу, все просканировали и сообщили: завтра операция. Всего же за последние две с половиной недели мне их сделали три.

- Ваша мама Галина Викторовна с вами?

- Да, она рядом, как всегда. Ей в моей палате предоставили койку.

- А как сейчас себя чувствуете?

- Все нормально, болей нет, после очередных трех операций я как огурчик. Даже по магазинам шастаю. Сажусь в коляску, трубочки, которые торчат из ноги, и другие специальные приспособления вкладываю в карманы, мама меня толкает, и мы едем. Несколько раз даже были в центре Мюнхена. Накупили кофточек, косметики, бижутерии...

- Добирались на метро?

- Нет, на коляске. Мы с мамой меньше чем за полчаса до центра доезжаем.

- Врачи не против?

- А что их спрашивать. Они видят, что мы куда-то уезжаем, но ничего не говорят.

- И что дальше?

- В пятницу возвращаемся в реабилитационную клинику в Бернау-ам-Химзее.

- Сколько там еще пробудете?

- Не знаю. Вроде проплачено до 20 июня, но подтверждения пока не было.

- В конце апреля вы стояли на двух ногах. Не разучились?

- Нет. Чего там сложного: встала и стоишь. Хотя, честно говоря, сейчас мне все дается немного труднее - я ведь давно не делала специальные упражнения, не работала на тренажерах.

- Что говорит профессор Махенс?

- Сказал, что все почистили. Надеется, ничего подобного больше не повторится. (Ефим ШАИНСКИЙ)
http://news.sport-express.ru/2010-06-04/366044/

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Российскую бобслеистку, которая 23 ноября прошлого года на трассе в немецком Кенигзее попала в тяжелейшую аварию, звонок корреспондента "СЭ" застал в реабилитационном центре городка Бернау-ам-Химзее.

Ефим ШАИНСКИЙ
из Франкфурта

- Недавно после абсцесса на ноге вам сделали три операции. Никаких неприятных сюрпризов больше не было?

- Я вообще полна неожиданностей. Заработала, например, пролежни.

- С этим наверняка можно справиться.

- Все не так просто. Тем более что здесь их не хотят лечить - говорят, сами пройдут. А мы прочитали, что эта штука очень неприятная, трудно поддается лечению, может надолго затянуться.

- Чем в основном сейчас в клинике занимаетесь?

- Как и раньше, тружусь на тренажерах. Еще хожу на костылях - после операций нога стала побольше, и фиксатор для нее мне расширили. Жаль, погода тут плохая: похолодало, идут дожди. На улицу не очень хочется. Частенько смотрю по телевизору русскоязычные каналы - по нашей речи все-таки соскучилась. И хорошо, что в соседней палате поселилась трехкратная олимпийская чемпионка конькобежка Анни Фризингер.

- А как она попала в клинику?

- На Олимпиаде в Ванкувере повредила колено, и ей пришлось лечь на операцию. Теперь здесь восстанавливается. Девчонка хорошая, мы нормально общаемся, иногда в кафе вместе сидим. Анни, грустно улыбаясь, рассказывала, что брат у нее в Финляндии, сестра в Норвегии, муж в Голландии, мама в Австрии. В общем, раскидало семью по Европе. Раздумывает сейчас, продолжать ли ей дальше бегать. Пока не решила. Говорит, что шансы вернуться на лед - 50:50. Она, конечно, хочет, но все зависит от состояния колена.

- Анни ваша история известна?

- Да. Тут про меня уже все знают.

- Вы говорили, что пребывание в реабилитационном центре оплачено до 20 июня. Скоро срок истечет...

- Из-за того, что недавно пришлось снова лечь в мюнхенскую больницу, мне продлили пребывание здесь до 9 июля.

- А что дальше?

- Пока не знаю. Здесь не останусь. Может быть, если будет возможность, перейду в какую-нибудь другую немецкую реабилитационную клинику.

- А кто оплатит пребывание в ней?

- С этим будет непросто, но постараемся что-нибудь придумать.

- На компенсацию за полученные увечья рассчитываете?

- Суд еще впереди. Вообще тут все так сложно, что я пока ничего конкретного сказать не могу. Мне сейчас помогает новый адвокат, с которым подписала договор. Это немец, он говорит по-русски. Родился в Германии, но у него русские корни. Поэтому и учил наш язык. Его зовут Георг Пиранг, но мы с мамой называем его Юрием.

- Как оценивает ситуацию ваш адвокат?

- Говорит, что если компенсация и будет, то небольшая. Мы решили сделать ставку не на получение одноразовой суммы, а на пожизненные выплаты. Юрий говорит, что шанс есть.

- Самое главное - быть здоровой. Чувствуете себя уже лучше?

- Так же, как и полтора месяца назад. Выбил из колеи абсцесс - из-за него пришлось делать внеплановые операции. В результате потеряла три недели. Но в принципе физическое состояние неплохое. Главное - болей нет. Почти нет.
18 июня 2010
http://news.sport-express.ru/2010-06-18/368899/

Бобслеистке Ирине Скворцовой понадобится еще минимум полгода лечения после перенесенной в конце июня операции на пятке. Об этом корреспонденту «Советского спорта» Юрию ВОЛОХОВУ сообщила мама Ирины Галина.

— Я не знаю, из-за чего это произошло – возможно, из-за того, что мы слишком форсировали восстановление, — говорит Галина Скворцова. — Пятка начала краснеть и опухать еще в двадцатых числах июня. Мы обратили на это внимание сотрудников реабилитационного центра в Химзее. Однако нам отвечали, что все пройдет. А когда Иру осмотрел доктор Махенс (делавший Скворцовой все операции. – Прим. ред.), он сразу сказал – оперировать.

Так Скворцовы вернулись в университетскую клинику в Мюнхен. Через некоторое время они вновь переберутся в реабилитационный центр на озере Химзее. По словам мамы, восстановление займет около полугода.
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/397204

А тем временем Ирине Скворцовой исполнилось 22 года, о чём рассказала газета "Советский спорт".

С днем рождения, Иришка!

Сегодня Ирине Скворцовой исполняется 22 года. В университетской клинике Мюнхена ее навестил спецкор «Советского спорта» Александр ЛЕВИТ. И хотя день рождения выпал не на самое веселое для Иры время – ей сделали в Мюнхене еще одну небольшую операцию, из-за которой пришлось на время прервать реабилитационные процедуры, – мы верим, что все у нашей мужественной бобслеистки будет хорошо.

Иришка! «Советский спорт» — а вместе с нами и многотысячная армия читателей нашей газеты – поздравляет тебя с днем рождения! Желаем тебе всего-всего. А главное – выздоравливай скорее! И знай — мы всегда с тобой!

Левит А.
17 июля 2010, №105(18166)



http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/397857
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1% ... 0%B2%D0%B0

Присоединяемся и мы к поздравлениям!
Ира! Крепкого тебе здоровья, больших успехов во всём, и исполнения всех твоих желаний!

17 июля Ирине Скворцовой исполнилось 22 года. В этот день в мюнхенской клинике «Рехтс дер Изар» бобслеистку навестил наш спецкор и вручил ей подарки от редакции и от пилота «Формулы-1» Виталия Петрова.
ХОЧУ ЧИХУАХУА

«День рожденья – грустный праздник»... Что там дальше пелось, совершенно не помню, но слова получаются актуальными – свой 22-й день рождения Ирина Скворцова встречает не в самом лучшем настроении.

А откуда ему, настроению, взяться, если она снова оказалась в мюнхенской клинике «Рехтс дер Изар», если снова перенесла уже непонятно какую по счету операцию...

— Мы последние дни живем невесело, — призналась мама Галина Скворцова, когда я позвонил накануне прозондировать почву насчет подарка для именинницы. – Ирина у нас девочка, конечно, стойкая, но в последнее время какая-то вялая, ничего не хочет. Вот разве что... В последние дни мечтает о собаке – по Интернету шарит, породу выбирает. Надеюсь, отойдет.

Ну вот, с подарком и прояснилось – будет тебе Иришка, собака!

...Собака оказывается такой здоровенной – сенбернар, да почти в натуральную величину – что по выходе из магазина приходится брать такси. Хорошо еще, на входе в клинику никто не спрашивает, что за чудище я тащу с собой. Зато этот вопрос почти сразу, едва поздоровавшись, задает Ирина Скворцова. И едва я успеваю распаковать подарок, радостно восклицает:

— Ой, какая прелесть! Это мне? Большущее спасибо!

Затемненная шторами больничная палата будто светлеет от сияющей улыбки Ирины – подарок «Советского спорта» ей явно по душе. Но это еще не все. Вот фирменная футболка «Рено» от Виталия Петрова. Ирина читает написанные рукой Виталия слова «Иришка, поправляйся». Прикладывает футболку к груди. Широкая улыбка, сияющие глаза... Да полноте, о какой такой депрессии может идти речь?!

— А вы, наверное, думали: я тут вся в печали? – смеется Ирина. – Нет уж! Конечно, когда жизнь готовит тебе новые испытания, когда несколько месяцев занятий насмарку, приятного мало. Но только киснуть я больше не стану – ничего хорошего в этом нет. Хотя очень хочется...

— Домой?

— Очень хочется чихуахуа!

— Куда?

— Да не «куда», а «кого», — хохочет Ирина. – Чихуахуа – это порода собаки, которую я себе хочу завести. Долго выбирала – и остановилась на этой симпатичной мексиканской крохе.

— Судя по экзотическому названию, дорогая?

— Да уж не дешевая – от 15 до 40 тысяч рублей. Но мне ее моя лучшая подруга Варя пообещала подарить.

— А если люди, прочитав в «Советском спорте», что Ирина Скворцова мечтает о чихуахуа, принесут тебе с десяток щенков в подарок – что будешь делать?

— Ох, не знаю, — машет рукой Ирина. – У нас дома и так зверинец: у мамы ретривер Айрин, у Юры (брат Ирины. – Прим. ред.) – черный-пречерный кот Кузя. А у меня была дворняжка Белка, но она пропала. А сейчас мне только маленькая собачка подойдет. Чихуахуа как раз такая: положил ее в рюкзачок – и неси с собой куда угодно. Даже на костылях...

— А ты что, собираешься долго костылями пользоваться?

— Долго не долго, а какое-то время все равно придется – я это хорошо понимаю. А потому, как только вернусь в Москву, собираюсь получить права. Мы уже все с мамой в Интернете посмотрели: где специальные автошколы есть, где и как можно машину под ручное управление переделать. Надо же как-то по Москве передвигаться.

— И как скоро планируете оказаться в Москве?

— Ох, не знаю, — не сговариваясь, дружно произносят дочь и мать, и мы все трое хохочем так громко, что в палату заглядывает перепуганная медсестра.

— Еще минимум пару недель лежать в клинике, – подсчитывает Галина. – Потом снова в Химзее (в реабилитационный центр. – Прим. ред.): там у нас еще две недели не использованы.

— А чем будете там заниматься? Ходить-то Ирине, судя по всему, пока нельзя?

— Скоро будет можно, — уверяет Галина. — Но понемногу – минут по десять в день, а перед этим ступню надо будет плотно перетягивать эластичным бинтом. Скорее всего, процедуры останутся прежними: массажи, велотренажер, лечебная физкультура.

По словам мамы, двух недель Ирине может и не хватить, да и профессор Махенс, оперировавший Скворцову, настаивает на том, чтобы продлить реабилитацию еще на месяц.

— Да если бы мне сюда чихуа-хуа привезли, я готова тут хоть сколько угодно остаться! – смеется Ирина.
ЕДИНОРОГ НА СЧАСТЬЕ

— Посмотрите на нее – она же весь свой пирсинг восстановила, — продолжает потчевать меня последними новостями Галина. – И в ушах, и в носу, и на языке!

— А вот и не весь, — возражает Ирина. — У меня еще на животе был. И еще я хочу татуировку сделать – единорога, на счастье. Но это уже в Москве – если шрамы после пластики останутся, я их как раз татушкой и прикрою. А в Германии буду кино смотреть – время и пройдет.

— Какие фильмы больше всего любишь?

— Комедии Гайдая. Готова смотреть их еще и еще – они такие веселые, такие жизнеутверждающие...

«Жизнеутверждающие» — это как раз то, что сейчас Ирине нужно больше всего.

— Грустно, конечно, что выздоровление снова откладывается, — говорит она на прощание. – Но я не сдамся, все равно вылечусь!
http://www.sovsport.ru/gazeta/article-item/398403

Российская бобслеистка, которая 23 ноября прошлого года на трассе в немецком Кенигзее попала в тяжелейшую аварию, скоро вернется в Россию

Ефим ШАИНСКИЙ
из Франкфурта

Мой звонок застал Ирину в немецкой реабилитационной клинике в Бернау-ам-Химзее.

- Самый главный вопрос: как самочувствие?

- Нормальное. Мы сюда приехали только в понедельник. До этого аж с 22 июня находилась в мюнхенской клинике. У меня был некроз пятки, в нее пересадили сосуды из мышцы у лопатки. Операция прошла хорошо, но рана никак не заживала. Лишь спустя много времени поняли, что у меня аллергия на нитку, которая держала швы.

- Почему же так долго не могли сообразить, в чем дело?

- Пятку зашивали, она начинала гноиться, потом ее чистили и через некоторое время снова использовали нитки, после чего начиналось новое нагноение. Только после того, как весь "цикл" повторился трижды, сообразили, что, видимо, аллергия на нитку. А до этого пятку чистили, зашивали и говорили, что все "sehr gut". Сейчас нитки нет, и все само по себе заживает.

- Ходите понемногу?

- Мне для ноги сделали новый фиксатор, с которым опираюсь не на пятку, а на пальцы. Надеваю его, беру костыли и по 15 - 20 минут хожу. Общее состояние нормальное. Если бы не пятка, из-за которой девять недель вынуждена была пролежать в мюнхенской больнице, разработала бы ногу и добилась куда большего прогресса.

- Теперь какие планы?

- 13 или 14 сентября приедут наши врачи и заберут меня в Москву. Но сначала они хотят узнать, что сделано, какое проводится лечение, какова ситуация. Для этого поговорят с профессором Махенсом, который в Мюнхене все время мною занимался. И чего в принципе тут сидеть? Тем более с деньгами непросто. Если в Москве что-то случится, там будем и разбираться.

- Какой распорядок дня у вас сейчас?

- Все те же процедуры, только массажа нет. А так - ходьба, велотренажер, работа в зале.

- Знаю, когда лежали в Мюнхене, настроение у вас было ужасное. Сейчас, похоже, чуть выравнялось?

- Нормальное. Но бывало веселее.

- Домой уже хотите?

- Мне все равно, что дома, что в Германии. Надоело все.

- Может, в Германии условия получше?

- Здесь уже хамство пошло. В начале лета поступила в реабилитационный центр в Бернау-ам-Химзее с забинтованной пяткой - она уже тогда была черная. Мы с мамой спрашиваем: "Что с пяткой?". Они: "Не знаем". Этот вопрос задавали с 5 по 22 июня. Нам в ответ: "Все нормально, все sehr gut". При этом мы понимали, какие мысли у медиков: мол, вы только проплатите. Через какое-то время пятка стала красной и горячей. Когда Махенс увидел, у него на лбу было написано, что ничего хорошего. Говорит, некроз, необходима операция.

В Мюнхене потом тоже дела начались. Сказано было, что рану нужно два раза в день бинтовать. Подходишь к врачам на перевязку, а они: "Все нормально, сделаем завтра". Один раз в день перебинтуют и все. И еще такая ситуация. После операции в Мюнхене мне не разрешали вставать с постели, а было очень жарко. Там, где был шов на лопатке, произошло загноение. Максимум, что мне делали, так это мазь какую-то накладывали - чуть-чуть. А иногда вообще ничего не давали. Мама им, например, говорила: "Вот тут нагноилось, надо выдавить". А они: "Не надо, все хорошо". В результате спину до сих пор лечу. Им лишь бы мы от них отстали. Конечно, не все так относились, но чувствовалось: от нас устали. Да и мы от них.

- Может, в Москве отношение будет лучше?

- Наверное... Тут знают, что нас выписывают в Москву, и все, чувствуется, облегченно вздыхают: "Наконец-то". Махенс, похоже, уже давно хотел меня домой отправить. Раны не заживали, и он завел песню: мол, сама виновата, ты чересчур апатична, не хочешь выздоравливать. И спросил как-то: "Что мне с тобой делать?" Я говорю: "Выписывайте". Имела в виду следующее: если не может разобраться с пяткой, пусть направит в какую-нибудь другую клинику. А он: "Хорошо, напишу, чтобы забрали в Москву". Тут уже я уперлась: никуда не поеду, пока пятку не вылечите. Потом еще Москва окажется виноватой, что у меня проблемы... Ошибка мюнхенских врачей в том, что они меня отправили с больной пяткой в Бернау-ам-Химзее, не написав в реабилитационную клинику никаких рекомендаций. В результате врачи там ничего не знали, не понимали. Когда стало хуже, мы все пытались с Мюнхеном связаться. Но пока наш адвокат Махенсу не позвонил, у нас ничего не получалось. За это время образовался такой некроз, что все, кому мы показывали пятку, были в шоке. Люди поражались: мол, неужели можно до такой степени запустить ногу... Но Махенс-то видел, что с пяткой - еще после операции абсцесса ноги, которая была во второй половине мая, - мне уже тогда ее забинтовали. А ведь могли тогда начать пятку лечить, чтобы ничего не запускать... Однако же отправили на реабилитацию. Им главное было меня выписать. И как долго соображали потом, что у меня аллергия на нитку! Я уже сама даже начала подозревать, в чем тут дело. Они же разводили руками: "Не знаем, что с пяткой, что дальше делать".

- Давайте надеяться, что в Москве все будет лучше. Врачи хорошие есть, может, внимательнее будут. И потом, наконец, окажетесь дома...

- Домой меня вряд ли отправят. Скорее всего, в первое время в какой-то медицинский центр отвезут - будут наблюдать. Когда врачи за мной приедут, тогда и спросим.

- Но улетите точно?

- Сейчас Махенс в отпуске. 13-го вернется, а 15-го улетит в командировку. Значит, его поймать можно будет только в течение двух дней. Думаю в это время врачи и приедут на разговор. Потом сразу же улетим. Может быть, даже в день разговора. А в Бернау-ам-Химзее пробудем до 13-го.

- Что слышно с судом по вашему делу?

- Заседания состоятся 4 - 6-го и 11 - 13 октября. По-моему, это будет уголовный процесс, на котором должны выяснить, кто во всем виновен.

- Речь идет о том человеке, который выпустил вас на трассу?

- Думаю, да.

- Если его признают виновным, что вам от этого?

- Честно говоря, не знаю. Нам адвокат особо не докладывает.

- Но есть шансы на пожизненное содержание или на компенсацию?

- Надеюсь, что да. Если здраво мыслить, то, конечно, они виноваты. Пускай платят. Мы же сейчас пытаемся разобраться еще и с благотворительным счетом. Я денег с него вообще никаких не получила. В свое время он, скорее всего, был открыт не на меня, а на нашего бывшего адвоката немку Аню Винтер. А она деньги сняла и счет закрыла. То есть присвоила себе благотворительные средства - те, которые собирали в Германии, других странах. Написала, что сняла 20 тысяч... Забрала деньги в тот же день, когда узнала, что у меня новый адвокат. Мы просили его проверить, но он ответил, что Ане верит. В общем, нам сказали, что мы эти благотворительные деньги никогда не увидим. Более того, Аня считает, что мы еще ей должны...

- Может, она взяла деньги в счет гонорара?

- Сейчас с этим разбираемся - она писала очень много неправды.

- Ну, хоть что-то хорошее сегодня сказать можете?

- Приеду в Москву, заведу собаку с кошкой. Очень хочется. Собаку - обязательно чихуа-хуа. Конечно, в Москве придется заниматься и автомобильными правами - без них теперь нельзя. Как по городу передвигаться? Москва не создана для инвалидов.

- А машина у вас есть?

- Будем покупать. Обязательно с автоматической коробкой передач и высокую - в низкую садиться будет трудно.
// 03.09.2010
http://winter.sport-express.ru/bobsleigh/reviews/7690/

Ирина вернулась!!!!

http://lenta.ru/articles/2010/09/14/skvorcova/

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!