|
Походные игры
Майкл заболел, а Глэдис вдруг оказалась загружена учебой. Досадно, но отмена похода ознаменовала бы пропавшее втуне лето. И пришлось Гарри идти с малознакомой подругой Майкла, Мэй. Что, в общем-то, было и не так уж плохо. Все знания Гарри о Мэй ограничивались двумя фактами: она входила в какое-то общество походников и она была чертовски, на его, Гарри вкус, привлекательна.
Он видел ее всего два раза и издали, когда они о чем-то шептались с Майклом на баскетбольной площадке. Но этого ему хватило (даже первого раза хватило бы), чтобы включить Мэй в свой тайный список девчонок, с которыми он переспал бы не задумываясь и не взирая на любые препятствия, представься ему такая возможность. А что может быть лучшей возможностью, чем совместный поход?
Мэй была ниже него сантиметров на пять. Имела смольно-черные волосы чуть пониже плеч, с отгибающимися наружу прядями и выразительный взгляд больших жгучих глаз. Но Гарри больше запомнились ее груди третьего размера, которым явно тесно было в спортивной школьной форме, изгиб в меру пухлого силуэта и крупные спортивные ноги, торчащие из-под коротких красных шортиков. Другим парням подавай худющих моделей без жиринки, Гарри же, не колеблясь ни секунды, назвал бы ее крепко сбитое тело идеальным.
И вот этот идеал, в походной (опять же тесной, рубашонке) и не менее коротких штанишках, раскачивая бедрами, не шел, а скорее бежал впереди него, показывая дорогу к особо уединенному местечку на берегу реки. Ну, не бежал, конечно, но Мэй с самого начала пути не сбавляла темпа. А отмахали уже километров шестьдесят только с двумя привалами, и те были сделаны по инициативе запыхавшегося Гарри и одним обедом. Казалось, пузатый рюкзак на спине девчонки был муляжом, набитым поролоном, а весь груз тащил Гарри. Он уже стал проклинать себя за то, что не настоял на обычном месте стоянки, но вспомнил, что в обычном месте слишком людно, а он все-таки имел определенные планы.
Наконец, когда туристы продрались через узкую лесополосу, им открылась блестящая на солнце река с желтой полосой песка на берегу. Отдохнуть Гарри Мэй так и не дала, заметив, что сначала следует обустроить лагерь, а потом уже отдыхать. Украдкой Гарри подошел к оставленному Мэй рюкзаку и приподнял его. Нет, он не был муляжом, а наоборот весил еще больше чем его собственный.
Полтора часа спустя, все было готово. Но солнце уже склонилось над горизонтом и залилось пунцой, как впервые поцеловавшаяся первоклашка. Желания купаться сегодня Мэй не выразила, чем очень расстроила Гарри, он так надеялся увидеть ее в раздельном купальнике, а может быть похватать в воде за разные места… А еще желудок сводило от голода. В общем, Гарри тоже купаться не полез.
Туристы развели костер и с аппетитом поели разогретый ужин с дымком. Гарри стал расспрашивать Мэй обо всем, но говорила она неохотно. Стало неловко. Тогда Гарри решил рассказать немного о себе и понес такую галиматью о том, как он испортил подарок брата, а потом прятался от него: то в подвале, то на чердаке, а то и в туалете, что стало еще хуже. Впрочем, Мэй это, кажется, рассмешило. Ситуация становилась критической. Делать было нечего. Гарри ломал голову, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, что можно делать с девушкой, кроме как спать с ней, но не мог – силуэт Мэй напротив сбивал все мысли в одном направлении. Положение спасла сама Мэй, да как!
Что-то вдруг показалось ей смешным и она, хихикнув себе в ладошку, предложила сыграть в одну игру.
– Если ты сделаешь то, чего не смогу я, – сказала она, озорно улыбаясь, – ты делаешь со мной что захочешь.
О таком Гарри и мечтать не смел. Перед помутневшим взором тут же поплыли возможные варианты во всех подробностях.
– А если ты сделаешь то, чего не могу я? – осторожно спросил он.
Мэй развела руками.
– Тогда наоборот, я сделаю с тобой все, что захочу.
– Как игра на желания?
– Не совсем. Просто тот, кто проиграет, не делает ничего. А тот, кто выиграет – все, что захочет. Играем до пяти. – Мэй протянула ладонь.
– Что ж, – сказал Гарри, – если ты не потребуешь от меня родить ребенка, то я согласен.
«Что я несу?» – промелькнуло в голове, когда Гарри принял на редкость крепкое рукопожатие спутницы.
– Ты первый, – сказала Мэй.
Гарри подумал, бормоча под нос: «Что я могу? Что я могу?»
– А! – он стукнул себя ладонью по лбу. – Могу вытянуть «си» третьей октавы. Я пел раньше в церковном хоре.
Он вдруг выдал распевку, дав легкого петуха как раз на той самой «си».
Мэй повторила за ним все. Чисто, без единого сбоя, дошла до «си» и продолжила выше. Полностью пропела четвертую октаву. Диапазон у нее был огромный, особенно если учесть, что говорила она низким бархатным голосом. Гарри даже стало стыдно за свой ломающийся голос.
– Моя очередь, – улыбнулась Мэй, – я могу вытащить этот камень из песка. А ты?
В утоптанном песке виднелся гладкий камень.
– Ничего сложного, – самодовольно заявил Гарри и запустил руки в песок.
Камень оказался куда крупнее своей видимой части и никак не хотел сдвинуться ни вверх, ни расшататься в стороны. Мэй улыбнулась ехидно, глядя на его тщетные попытки.
– Один-ноль в мою, – объявила она.
– Погоди. Ты сама этого не сделала.
– Я сказала, что могу. Ты что мне не веришь?
– Верю. Но все равно докажи.
Мэй хмыкнула, взялась тремя пальцами за камень и плавно вытянула его на поверхность, затем положила на ладонь и поднесла к лицу Гарри. Камушек весил килограмма три, не меньше.
– Я его расшатал, – заявил Гарри.
– Один-ноль. Я делаю что хочу.
Не дожидаясь признания и без того очевидного поражения, Мэй взяла ладонь Гарри и стиснула ее одним коротким движением. Гарри взвыл от внезапной боли. Мэй хихикнула.
– Продолжим? Твоя очередь.
– Ладно, – сказал Гарри, обиженно потирая кисть. – Я могу на голову встать.
Он быстро принял стойку на голове, уперев руки в землю. Мэй фыркнула: «Ничего сложного». И приняла аналогичное положение.
– А вот я могу подняться на руках десять раз. А ты?
Гарри попытался приподняться и только скатился на землю.
– Нет. Не могу.
Мэй тогда поднялась на вытянутые руки и, не поколебав ни на секунду идеальную «березку» идеальных ног, стала опускаться до прикосновения лбом земли и подниматься обратно. Она увлеклась и сделала пятнадцать раз, при этом она не казалась усталой.
– Ладно-ладно. Два-ноль, – признал Гарри, не отрывая завороженного взгляда.
Тогда Мэй опустила ноги из верхнего положения, перевернулась вниз, продолжая стоять на руках, так, что ее тело висело в воздухе вертикально, а ноги стали параллельны земле. И этими ногами она схватила ноги отряхивающегося Гарри, подломила их. Гарри даже не успел сообразить, что за сила выбила из-под него почву, как оказался на земле. Потом она схватила «ножницами» за туловище, сдавила так, что Гарри с шумом выдохнул весь воздух, двинула правой ногой поверх левой, надламливая его беспомощное тело, переводя его в горизонтальное положение. Потом задрала ноги кверху, при этом оставаясь в стойке на руках. Гарри же на секунду полностью оторвался от земли, потом неуверенно уперся в нее свешенными руками и ногами, приняв положение «мостика», который рухнул, как только Мэй опустила свои шикарные ноги.
– Что это было? – спросил Гарри, медленно приходя в себя.
– Да так, – махнула рукой девчонка, – кое какие приемы борьбы.
– И ты сделала ЭТО НОГАМИ?
– Они у меня довольно сильные, – с улыбкой сказала Мэй. – Хочешь в этом убедиться?
Двусмысленность дошла сразу. О, да. Гарри хотел. Он очень хотел. Но, опасаясь нарваться на еще один прием, ответил:
– Уже убедился.
– Продолжим?
– Да. Я могу числа в уме перемножать. Задай два двузначных числа.
– Пусть будет семнадцать и тридцать четыре.
– Ладно. Это будет. – Гарри задумался на полминуты. – Пятьсот семьдесят восемь.
– Правильно, – блеснула зубами Мэй. – Теперь ты загадай.
Гарри даже не обратил внимания, что Мэй не стала его перепроверять.
– Семьдесят шесть и девяносто оди…
– Шесть тысяч девятьсот шестнадцать, – выпалила Мэй, не дав Гарри договорить. – Моя очередь.
– Подожди, – Гарри крепко задумался. – Черт! Верно.
– Я могу подняться из положения лежа, даже если ты будешь меня держать. – Она легла на землю и вытянула руки по швам. – Вот так. Держи меня. Смелее, Гарри, я не укушу.
Гарри положил руки Мэй на плечи. На идеальные круглые и, как оказалось, невероятно твердые плечи. Он уже представил, как массирует их, как вдруг почувствовал, что тело Мэй начало подниматься. Он вспомнил, что ему нужно делать, чтобы устроить этой сексапильной девчонке массаж и уперся изо всех сил, вложив весь свой вес. Но Мэй как будто этого не заметила. Она приняла сидячее положение, будто сопротивления и не было, Гарри при этом упал на спину. Остановить эту девчонку было все равно, что тормозить автомобиль голыми руками.
– Твоя очередь, – сказала Мэй, положив Гарри на грудь всего один указательный палец.
Гарри почувствовал, как он с силой давит в грудную клетку. Дернулся. Не тут-то было. Мэй рассмеялась.
– Что же ты не поднимаешься. Я ведь тебя почти не держу.
Гарри задрыгал ногами, попробовал толкнуться. Бесполезно. Он сдался.
– Три – ноль, – объявила счет Мэй, помогая Гарри встать на ноги.
Потом она резко нагнулась и засунула голову между ног Гарри, так, что он оказался на ее шее. И резко поднялась. Ноги парня оторвались от земли, и он оказался сидящим на ее плечах задом-наперед. Гарри вскрикнул от неожиданности и чуть не упал. А Мэй, звонко захохотав, нагнулась снова и резко выпрямилась. Настолько резко, что Гарри подлетел вверх на метр и упал на подставленную Мэй спину. Ударился он знатно – спина была твердая, как камень. И всеже, каким-то чудом он удержался и повис своей спиной на ее.
– Еще раз, – захохотала Мэй и снова резко распрямилась.
Гарри подлетел снова, а Мэй развернулась, по-кошачьи прогнулась назад и приняла беспомощного Гарри на грудь. Он снова чуть не свалился, но только чуть.
– Аттракцион закрывается, – провозгласила Мэй, – просьба всем на выход.
Она выпрямилась так мгновенно, на этот раз приняв вертикальное положение, что Гарри с криком полетел теперь вперед. Пролетев три метра он кубарем покатился по земле, набивая ссадины о редкие камни и сучья.
– А… это… что… было? – спросил Гарри, лежа на спине, задыхаясь после каждого слова.
– Немного акробатики. Только и всего, – ответила Мэй, помогая ему подняться. – Отступать поздно. Твоя очередь.
Гарри стал быстро озираться, вспоминая, что же он еще может.
– Я могу держать руку над костром не меньше минуты.
– Что ж, проверим.
Они с Мэй поднесли руки к костру одновременно, держа ладони в десяти сантиметрах над пламенем. Это оказалось куда сложнее, чем Гарри предполагал, и он был вынужден отдернуть руку уже через полминуты. Мэй же продержалась две и в конце еще коснулась пламени ладонью.
– Теперь я, – довольно сказала она. – Я могу открыть банку без консервного ножа.
Она достала из рюкзака несколько банок: с горохом, кукурузой, фасолью и консервированными ананасами.
– Открой, – она кинула одну Гарри, и тот стал долбить ей о камень. Смял края и больше ничего не добился.
– Невозможно, – заявил Гарри и кинул банку обратно.
– Неужели? – озорно спросила Мэй. – А если так.
Она взяла банку обеими руками, подняла перед собой и… раздался громкий хлопок. Жестяная банка лопнула как воздушный шарик, рассеивая вокруг свое содержимое. От неожиданности Гарри сел на песок. И к его ногам упала смятая, словно бумажный пакет, жестянка.
– Еще можно вот так.
Мэй взяла вторую банку, вцепилась в нее сильными пальцами (Гарри видел, что каждый палец проминал жесть как фальгу) и разорвала банку на две половины.
– И так.
Мэй встала на одну ногу, вторую отогнула назад и заложила банку под коленку. Затем, без помощи рук, согнула ногу еще сильнее. Хлоп! Еще одна жестянка пала жертвой ее невероятной силы. Гарри не мог поверить глазам.
– В общем, много способов.
Последнюю банку эта геркулеска положила в изгибе локтя. Згиб руки. Гарри видел, как на мгновенье на ее руке вырос шар бицепса. Очень четкий, размером с руку Гарри, обхватившую кулак другой руки. Банка лопнула. Мэй с досадой посмотрела на короткий рукав своей рубашки – он был разодран и свисал лоскутами.
– Четыре – ноль.
И вот уже Мэй подходила к Гарри, разведя руки в стороны. Он понял, что сейчас что-то будет. Мэй взялась за его предплечия. Гарри напряг всю мускулатуру, которой обладал, но этого было слишком мало. Пальцы Мэй легко промяли его сравнительно дряблые бицепсы. Руки покраснели, кости заболели. Гарри сжал зубы, чтобы не закричать. Его тело плавно оторвалось от земли, ноги забарахтались в воздухе. Мэй подняла беспомощное тело над головой.
– Опусти меня, – выдавил испуганный Гарри.
– Нет. У нас уговор. Я делаю что захочу.
Мэй опустила Гарри до уровня груди и снова подняла его на вытянутые руки. Это она повторила двадцать раз, не сбавляя первоначального темпа и не показывая ни малейших признаков усталости. Потом ловко развернула Гарри над головой и вытянула руки вперед так, что он теперь висел вверх тормашками. Кровь прилила к его голове, он закричал.
– В чем дело? Разве тебе не нравится моя сила? – рассмеялась Мэй. Крутанула Гарри колесом, переводя головой вверх, и бросила на землю. – Твоя очередь.
Гарри уже с трудом соображал и дышал так тяжело, будто это он только что поднял нереальную тяжесть, а не Мэй. На результат соревнования ему уже было наплевать.
– Могу поднять этот камушек. – Он поднял камень размером с ладонь и бросил его на песок. – А тебе слабо?
Мэй усмехнулась в ладошку. Взялась левой рукой за камень размером с баскетбольный мяч и без труда оторвала его от земли.
– Моя очередь. – Камень плюхнулся на место. – Я могу сдвинуть этот камень с места не касаясь его. А ты?
– Я тебе кто, по-твоему? Джедай, что ли? – Гарри сдался без боя. – Ты покажи.
– Как пожелаешь.
Мэй опустилась на четвереньки рядом с камнем. Ее круглый зад напомнил Гарри, для чего все это было начато. Но победить в этой странной и нелепой игре этого сверхчеловека он уже не мечтал. Даже если она не сможет сдвинуть этот булыжник. А Мэй тем временем почти прислонилась к камню губами, набрала воздуха в мощную грудь и дунула. Камень дрогнул и колыхнулся. Она дунула еще сильнее. Булыжник весом не менее пятнадцати килограмм перевернулся и прокатился двадцать сантиметров.
– Ну, как? Пять – ноль. Что доказывает мое тотальное превосходство. – Она достала из рюкзака длинную веревку.
– Что ты собираешься делать? – испугался Гарри.
– Не сопротивляйся. – Мэй надвигалась неотвратимо. – Хотя, можешь сопротивляться, это ничего не изменит. Но будет забавнее.
Она приблизилась молниеносным рывком и дунула на Гарри в упор. Поток ветра был настолько сильный и неожиданный, что парень потерял равновесие и упал. Мэй опустилась рядом и принялась вязать его. Сопротивление Гарри жестко подавлялось. Вскоре он стал недвижим, как гусеница в паутине. Мэй отряхнула руки и встала. А потом рывком одной руки поставила Гарри на ноги.
– Я понимаю, что это кажется странным, – сказала Мэй, – сейчас объясню.
Она взялась левой рукой за веревки и с легкостью подняла свою жертву над головой. Перекинула в другую руку, перевернула колесом. Казалось, что Гарри весил не тяжелее пластикового манекена. Перекидывая жертву из руки в руку, каждый раз подбрасывая все выше, Мэй отошла от пляжа к лесополосе. И повесила Гарри на сук дерева.
– Ты хочешь меня. Это не вопрос. Я знаю. Ты видел, на что я способна. Я показала тебе силу моих пальцев, ног, шеи, спины, пресса, рук и даже легких. Я могу сотворить с тобой и кем угодно другим все, что захочу и без всяких игр. А хочу я именно то, что делала. Понимаешь? Была я у психолога. Как же он назвал это прежде, чем я скрутила его в бараний рог? Мания превосходства. Да. Я самая лучшая во всем. И я обожаю это показывать. Я буду делать это с тобой каждый день, в том числе на людях.
Гарри вдруг представил себя висящим на столбе посреди города. А мимо ходят люди, смеются и показывают пальцами.
– Если ты на это согласен, то ты будешь моим. Не я – твоей, а ты – моим. В любой момент, когда я захочу. Если нет – мы разойдемся и сделаем вид, будто ничего не было. Если расскажешь – никто тебе не поверит. Так что ночь ты проведешь здесь и все хорошо обдумаешь. Ответ дашь завтра. Подумай. – Мэй провела пальцем от груди до промежности Гарри. – Все, что я захочу.
И Мэй направилась к палатке.
Солнце уже почти зашло. Гарри беспомощно болтался на дереве, снедаемый перспективой странного выбора. Публичное унижение и ежедневные побои с одной стороны. Самая совершенная в мире девчонка – с другой. Одно радовало – было еще время подумать. А завтра она наверняка захочет искупаться и Гарри наконец увидит ее в купальнике. Быть может, это подтолкнет его к выбору одного из двух вариантов. Какому именно? Покажет только завтра. Завтра. Завтра.
Джон
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
