|
В лагере осаждающих
После ряда столкновений в поле вожди германских племен отступили в сторону моря,где заняли хорошо укрепленное главное селение хаттов Маттий.Многочисленность восставших германцев потребовала участия в сражениях и осаде трех легионов с многочисленными вспомогательными отрядами.
В лагере осаждающих крепость было скучно.Сил на плотную осаду хватало,но штурм крепких стен и башен не сулил ничего приятного.К тому же в гавань города приходили корабли с продовольствием и остальным нужным в городе.Но с суши город был обложен плотно.Окресные селения,тем более поселки были заняты войсками.С учетом зимнего времени наличие жилья облегчало положение осаждающих.
В один из дней в центральном лагере осаждающих при большом количестве зрителей прошли состязания по бегу.Но победителем неожиданно стала центурион легкой центурии велитов здоровенная баба ростом в добрых семь футов(римских=207.34 см) опередив пол сотни бегунов.
После окочания забега на милю победительница остановилась тяжело дыша и уперев могучие руки в крепкие бедра.Трибун Септимус Руфус,бывший одним из судей забега,стоя не далеко от финалистки не мог не засмотрется на мускулистую татуированную спину победительницы бурно вздымавшуюся свидетельствуя о ее варварском происхождении.
Потом среди судей,бывших офицерами легиона речь зашла о быстроте лошадей и о соперничестве человека и лошади.Стоявшая недалеко от судей победительница на хорошей латыни сказала,что на милю она любую лошадь опередит.Так она делала частенько еще в детстве в родной германской деревне.Услышавший об этом легат легиона сказал,что то были пахотные клячи а благородного скакуна опередить никакой бегун не может.Слышавшая это женщина повернув татуированное лицо к офицерам предложила пари сразу же состязаясь с любой из наличных лошадей или мулов лагеря закончила она шуткой обнажив крупные зубы в улыбке.
Септимус Руфус взглянул в крупное татуированное лицо женщины отметив про себя,что если бы не рост лицо могло бы показаться и привлекательным.
Чуть погодя отмерили милю и женщина пять раз по очереди пробегала круг уходя со старта сразу после команды ,четыре раза опережая и верховых и один раз парную колесницу приходя первой.После пятого забега победительница упала на снег тяжело дыша.
Септимус Руфус подумал,что достигнут предел выносливости женщины и следующего забега не будет.Но женщина к удивлению трибуна,выпив вина из глиняной кружки,вновь встала на линию старта и ему пришлось принять поводья своей пары отличных беговых коней которыми он гордился от своего раба,да и легкая лакированная колесница могла бы вызвать зависть на римском ипподроме.
В ожидании команды судьи Септимус Руфус смог разглядеть свою соперницу замершую тяжело дыша рядом.Ноздри аккуратного носа огромной женщины раздувались,черные пряди прилипли ко лбу и по татуированным щекам текли крупные капли пота не смотря на лежащий снег. Но под смуглой татуированной кожей бугрились огромные мышцы да и холод зимы фактически обнаженному телу женщины был внешне безразличен.
Когда легат дал команду женщина сорвалась с места заметно опередив отличных жеребцов Септимуса Руфуса.К первому повороту дистанция вроде сократилась но дабы не вылететь с круга,трибуну пришлось чуть придержать коней и на прямую женщина вышла заметно раньше колесницы.Потом на прямой дистания чуть сократилась но к повороту опять пришлось придержать коней и только на последней прямой трибун стал настигать соперницу.
Только почти поравнявшись трибун понял что женщина наконец выдохлась и силы ее почти иссякли.Но к концу третьей минуты на прямой трибун не стал нахлестывать жеребцов и дал возможность сопернице на корпус коня опередить упряжку.На победительницу было жутко смотреть – она упала на спину с хрипом хватая ртом воздух.Одежды и обуви на могучем татуированном теле женщины почти не было если не считать широкого кожанного пояса и прикрепленной к нему полоски ткани,которая прилипла к телу выше промежности к татуированным мышцам живота.Они выступали огромными буграми,большими на взгляд чем бицепсы обычного мужчины.Была заметна густая растительность между ног женщины откровенно обнаженная взорам зрителей.Но сил у нее даже прикрытся просто не осталось. Через минуту такого лежания дыхание восстановилось и она села а к ней по ее знаку приблизились два воина,вероятно,из ее центурии и помогли ей встать и отведя ее в сторону помогли ей сесть и вытереть густой пот с мускулистого тела,после чего протянули ей добротные сапоги которые она уже сама одела затем сменила лоскут прикрепленный к набедренной повязке и после этого скрылась из поля зрения трибуна .
Следующий раз центуриона легкой центурии велитов Хельму трибун увидал в тот же вечер в дорогом трактире находившемся в поселке при лагере легиона каструм.Во время осады к лагерю примыкал поселок канаба уже имевший свое население обслуживавшее и солдат и союзников. Эта необычная женщина угощала компанию каких-то ее приятелей, как стало ясно из пояснения женщины – с ней был ее опцион и несколько деканов.Говорили они между собой на германском языке но когда Хельма, уже достаточно выпившая, узнав привестсвовала трибуна Септимуса вслед за ней и остальные участники застолья перешли на латынь.
Трибун поблагодарил пригласившую но сославшись на дела от застолья отказался ,понимая, что это не соответвует статусу трибуна,хотя трибун обязан уважать своих солдат даже если они варвары.И поэтому Септимус искренне улыбнувшись пожал протянутую ему оргомную и покрытую видимыми даже сквозь татуировки толстыми венами мускулистую руку центуриона велитов.Про себя трибун заметил что пожатие сильной руки центуриона велитов было ему неожидано приятно.
А на следующий день настала очередь трибуна Септимуса принять суточное дежурство на приморском фланге осады.Вечером в лагере легиона каструм он принял под свою команду две центурии тяжелой пехоты и две центурии велитов.Приветствовал центурионов и доложив легату повел колонну воинов в направлении редута и траншей.И через минут двадцать услыхав отзыв первого часового сменяемых центурий,был в палатке сдающего смену трибуна соседнего легиона. Пожал ему руку и с ним и его центурионами принял посты.Из приведенных с собой центурионов с удовольствием смотрел на огромную Хельму принимающую посты и расставляющую своих велитов.И опять отметил,что она хоть и была обута в сапоги вместо армейских сандалиев,была как и во время недавнего забега фактически обнажена демонстрируя нечуствительность к холоду и ветру.
А уже после ночного доклада центурионов в палатке,когда трибун спросил почему женщина не накинула на плечи даже плаща Хельма ответила что просто так привыкла и просто не чуствует холода и ,разумеется, не простужается. Она же родом из горной деревушки где снег выпадал внезапно и с детства легко переносила мороз и снег на перевалах.Ну и,разумеется,не следовало позорится перед остальными детьми прячась от снега или сильного ветра,что она делала наравне с мальчишками. А с двенадцати лет когда стала ростом в шесть римских футов и взрослых воинов стала одолевать.И скоро выдержала все испытания и ей и татуировки высшего ранга по результатам испытания сделали.А в тринадцать лет первых двух врагов убила защищая свою отару и отомстив за раненых пастуха и подпаска.И после этого по обычаю над трупами врагов остригла свои волосы став официально совершенолетней.Окончив такой рассказ центурион извинилась за болтливость и мило улыбнулась трибуну а он предложил ей проверить с ней посты ее велитов.Потом была проверка трибуном постов соседних центурий и через пару часов трибун вернулся в свою палатку совершенно окоченевший и Хельма,
встретившаяся после вторичного обхода и смены постов своей центурии доложив трибуну об отсутствии происшествий вдруг увидала в свете факела у палатки, что под добротной шерстяной тогой с пурпурной полосой трибун дрожит.И трибун начавший дрожать на ветру,позвал ее внутрь палатки согрется.
Потом произошло невероятное фактически голая центурион велитов стала согревать трибуна прижав его к своему обнаженному приятно прохладному телу. Ощущения трибуна,достаточно взрослого всадника были необычными.Сначала промерзший аристократ
согревался умелыми движениями сильных рук центуриона,потом внезапо ощутил себя мужчной и почустввовал сильное влечение к мускулистому татуированному телу женщины.Но когда его правая рука скользнула по обнаженной татуированной груди женщины она легким движением остановила руку трибуна улыбнувшись и сказав сильным низким скорее мужским голосом:
“Я вас , господин трибун, отогрела,теперь не балуйтесь.”
И после последних слов стала объяснять римлянину полезность в снежную зиму теплых “варварских” штанов особенно для мужчин,хозяйство которых под тогой зимой на снегу промерзает. А когда трибун начал что -то говорить о гордости цивилизованного римлянина,вежливо приобняв трибуна сказала,что гордость мужчины слишком уязвима для зимнего мороза.После последних слов центурион вежливо простилась и вышла на мороз из палатки дежурного начальника блокадного сектора.
Тему холода трибун Септимус Руфус стыдливо затронул уже после полудня следующего дня в разговоре с центурионом велитов Хельмой и вдруг сказал,что не отказался бы от теплых варварских штанов.Услыхав о таком женщина улыбнулась и сказала,что поможет трибуну впасть в варварство.Через час после заката следующего дня,спросив согласия часового центурион вошла в палатку трибуна и протянула ему сверток,оказавшийся новенькими теплыми штанами сразу пришедшимися трибуну в пору.А когда трибун спросил о цене,центурион чуть смутившись сказала,что он не должен ей ничего,поскольку в забеге придержал своих жеребцов когда у нее уже не было сил-забег был все же шестым.Но трибун все же пощадил ее и дал возможность получить приз,заметно более дорогой чем эти штаны.
Потом трибун уговорил Хельму согласится на ужин с ним в качестве благодарности за подарок принятый им.В ожидании блюд которые трибун заказал в трактире разместившемся в канабе(лагере при легионах)послав за ними раба,а в ожидании центурион разговорилась с трибуном.
В разговоре он еще раз убедился,что его гостья не только отлично владеет латынью но и очень прияный собеседник.Потом рабы трибуна накрыли стол уставив его едой и винами.А для трибуна и его гостьи расстелили большой парфянский ковер,на который центурион велитов села сначала напряженно а потом после первых двух серебрянных походных кубков вина,оценив и остальную серебрянную посуду из
имущества Септимия Руфуса,возимого за ним в походах,почуствовала себя более расковано и откинулась на спину подложив подушки. Трибун уже одетый в варварские штаны расположился рядом.И этот импровизированный пир в палатке трибуна среди снегов
вдруг почти перенес его в Рим на одну из вил.Огромная центурион велитов привычная к холоду и лишениям избавленная пусть только от пронизующего ветра, вдруг почуствовав голову трибуна на своем мускулистом бедре, непроизвольно стала ерошить густые светлые волосы римлянина.А после третьего серебрянного кубка вина даже не убрала руку римлянина со своей обнаженной груди,тихо сказав что это ей приятно.Потом говорили о холоде Батавской зимы и в разговоре трибун заговорил о Парфии в компании против которой он участвовал в Сирии.Постепенно разговор перешел на осаду в которой они сейчас участвуют и лишения зимней осады.Которые Хельма переносит так стоически и она улыбнувшись сказала что такой жизнью она живет уже десять лет.И в зимнем холоде есть свои преимущества для нее как для женщины.Трибун Септимий заинтересовался этими преимуществами,но Хельма сказала что ему как мужчине трудно такое понять и она стесняется говорить о таком.Но после еще трех кубков она сказала вернувшись в палатку после отлучки,что скажет господину трибуну если он прикажет.Трибун приняв строгое выражение лица приказал и женщина сказала что в сильные холода у нее пропадает женская ежемесячная проблема.
Конечно немного зябко,но она привыкла к этому с детства.А когда с 13 лет стала большой и способной одолеть любого мужчину,правда парня просто пока не имеет хотя уже 10 лет воюет.Вот и сейчас расслабилась со своим командиром и ей хорошо.И когда трибун стал ощущать под своей рукой шрамы от старых ран женщина стала отвечать после выпитого уже не стесняясь.И поясняя что татуировки скрывают шрамы -ведь за десять лет воином,гладиатором и солдатом она была ранена восемь раз.Но убила больше трех сотен противников и оружием и голыми руками.И почуствовав руку трибуна ощупывающего шрам на животе пояснила,что это шрам от меча.Но благодаря толстым мышцам получилась только глубокая и болезненная царапина.
Конечно крови она в тот раз потеряла много но осталась на своих ногах и смогла прикончить десяток солдат римской тяжелой пехоты. Упомянув о таком центурион смутилась,пояснив что она была просто солдатом своего племени.Но трибун положив руку на шрам потом поцеловал прохладную татуированную кожу и сказал,что это была война и на войне в бою солдата упрекать не за что.И после таких слов трибун рукой нежно провел рукой по огромным бугристым мышцам Хельмы и перекатив голову с могучего бедра несколько раз поцеловал прохладную татурованную кожу. После чего осторожно извинился за свою похотливость ища предлог после угощения гостьи.Но Хельма опять взъерошив ладонью густые русые волосы трибуна сказала что ей это приятно и лучше продолжить.Потом женщина выпила еще пару походных кубков и вдруг поцеловала трибуна в губы долгим поцелуем.
Сама подвинула руки трибуна к набухшим соскам и сказала что ей очень хорошо в палатке трибуна на теплом парфянском ковре.
Первый раз за эту зиму,не смотря на свою привычку к зимнему холоду ей тепло и не хочется уходить на мороз и пронизующий зимний ветер.
Потом на парфянском ковре произошло то,что должно происходить между мужчиной и женщиной по ночам с учетом того,что пользуясь услужливым гостепримством трибуна ангустиклавия сильная женщина выпила столько вина,сколько обычно валило с ног троих сильных легионеров.И когда трибун окончил,женщина сказав :
”Это все?”
встала и вышла извинившись из палатки минут на пять даже попрощавшись.Но вернулась с очень смущенным видом извинившись за возвращение.Потом легла рядом с хозяином палатки,смущенно сказав,что она выпила слишком много даже для своих пятисот пятидесяти фунтов (180 кг) и в лагерь велитов может не дойти.
Сейчас метель со снегом,которую она стала вдруг чуствовать и ей стало мерещится, что снег проникает до костей,особенно в местах давно заживших шрамов.Приобняв трибуна Хельма жалобно сказала,что ей с ним очень хорошо и мужчины у нее уже очень давно не было.И в ожидании весьма вероятной гибели,особенно с учетом того,что она каждую Зиму бывает застужена и месячных у нее сейчас просто нет она просит трибуна снизойти до нее жалкой германской девки и позволить ей остатся у него до утра.С последними словами Хельма свернувшись клубком,легла на правый бок и без храпа заснула.Трибун взглянув на свою гостью со стороны чуть помедлил и прикрыв ее одеялом лег рядом с ней на ковре,прикрывшись отдельным одеялом.
Проснулись оба проспав почти до сигнала лагерного подъема.И проснувшаяся женщина выйдя из палатки не надолго вернулась и вновь попросила трибуна о близости.Близость не была прервана даже сигналом подъема лагеря.После чего трибун бессильно откинулся на ковер и сказал,что так ему давно не было хорошо.Особенно после начала компании Хельма первая женщина которой он обладает.Ведь он не позволяет себе посещать проститукок следующих за легионом.Хельма вышла умылась на холоде и вернувшись вдруг с неожиданно заискивающим выражением красивого татуированного лица подхватила шестифутвого трибуна на руки и прижав его к своей могучей груди попросила Септимия Руфуса позволить ей еще близость-ей очень понравилась прошедшая ночь.Трибун ответил на поцелуй и сказал что если все с ними будет хорошо,он будет рад продолжению.
С уважением к читателям.
_________________
С уважением.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
