|
Госпожа Ульяна, госпожа Симона
Дверь открылась и в зал вошла госпожа Симона. Она была одета в черное платье с глубоким вырезом декольте, отсутствующей спиной, разрезом длинной юбки с двух сторон и без рукавов. Все это, как обычно, обнажало и подчеркивало ее невероятную мускулатуру. Госпожа Симона имела рост метр девяносто, черные волосы, стриженные «под каре», большие зеленые глаза.
Я, по обыкновению, упал на колени. Госпожа Симона подошла и, остановившись рядом, сунула мне в лицо свою ступню. Я начал ее целовать ниже щиколотки. Формально я был собственностью госпожи Ульяны, но она никогда не возражала, если госпожа Симона использовала ее рабов.
Госпожа Симона что-то мурлыкала под нос. Я осмелился посмотреть на нее снизу вверх. Госпожа мечтательно улыбалась. Ее каменные икры манили меня своей силой. Я приподнял голову и лизнул ее щиколотку, а потом чуть выше. Зря я это сделал.
Я почувствовал, как ее другая нога пролезла под мой живот.
– Прости… – Я не успел договорить – невероятная сила бросила меня назад. Я ударился спиной об стену.
– Кто дал тебе право, червь? – Голос госпожи звучал сверху, как раскаты грома. – Ты не достоин целовать даже палец на моей ноге.
– Простите, госпожа, – прохрипел я.
Ее мощные руки легко подняли меня в воздух. Я оказался у нее подмышкой, зажатый в треугольнике между ее каменным предплечьем, огромным круглым бицепсом, размером с баскетбольный мяч и выпирающей в сторону широчайшей.
– Я имею право раздавить тебя прямо сейчас и сил у меня столько, что я даже не вспотею. – Давление на меня возросло. У меня не было никаких сомнений, что у госпожи Симоны хватит сил, чтобы оставить от меня мокрое место. – Ульяна, конечно, расстроится, но я ее успокою. Потом поймаю ей пару новых рабов – более умных и верных.
– Я верен вам, госпожа, – прохрипел я из последних сил.
– А что ты хрипишь? Я еще даже не начала, – рассмеялась госпожа Симона.
– Вы слишком сильны для меня. Вы можете раздавить меня случайным движением.
Это была неправда. Госпожа Симона была невероятно сильна. Она была сильнее моей госпожи Ульяны, но даже ее силы были не безграничны. Сейчас она напрягла правую руку, в которой болтался я. Возможно, не больше, чем на четверть сил, но напрягла. Я чувствовал, как под ее атласной кожей пульсирует кровь, наполняя расширяющиеся вены. Если бы я произнес эту мысль вслух, то тут же превратился бы в паштет. К счастью, я был достаточно умен, чтобы держать язык за зубами.
– Ты прав, я могу уничтожить тебя и даже этого не заметить, – рассмеялась госпожа Симона. Она всегда покупалась на грубую лесть.
Давление ослабло. Госпожа Симона, смеясь, понесла меня в дальнюю комнату. Все же у нее было превосходное настроение. В дальней комнате в большом кожаном кресле, читала журнал госпожа Ульяна.
Госпожа Симона перехватила меня двумя руками и одним движением швырнула метра на четыре на колени моей госпоже.
– Это существо осмелилось лизнуть меня выше щиколотки без моего разрешения. – Сказала госпожа Симона.
Госпожа Ульяна была ростом метр девяносто пять с длинными ногами «от ушей». У нее были прекрасно тренированные, функциональные мускулы, все же менее объемные, чем у госпожи Симоны. Из-за этого госпожа Ульяна казалась значительно выше госпожи Симоны. У нее был смуглый цвет кожи, курчавые каштановые волосы ниже плеч, голубые глаза, как озера и очаровательная улыбка, которой она одарила своего, внезапно свалившегося ей на колени раба. Она была одета в красное платье. Разумеется, оставляющее ее фантастическое мускулистое тело максимально открытым.
– Привет Джей, – сказала она высоким голосом. – Как же ты так умудрился? – Она посмотрела на меня притворно укоризненно.
– Прошу прощения, госпожа, – ответил я. – Увлекся. Госпожа Симона сегодня еще более невероятна, чем обычно.
Хорошо, что я принадлежу госпоже Ульяне, а не госпоже Симоне. Тот, кто осмелился бы рассказать зеленоглазой госпоже, как хороша ее подруга, тот мгновенно оказался бы в больничном крыле. Госпожа Симона была резка, импульсивна и ревнива.
Госпожа Ульяна только рассмеялась звонким смехом. Госпожа Симона тоже рассмеялась, более низко. Моя госпожа встала с кресла, подняв меня на руки, как младенца. Подошла к своей подруге.
– Ну, прости его. Хотя бы сегодня. Ты действительно выглядишь просто великолепно.
Госпожа Симона притянула госпожу Ульяну к себе и поцеловала в губы, не обращая внимания на меня. Я оказался зажат между двумя горячим, невероятно мощными телами. Мое тело застонало. Я чувствовал учащающееся биение двух сердец.
Наконец поцелуй закончился. Госпожа Ульяна с сожалением отстранилась.
– Милая, побереги свой пыл на вечер. Ты же знаешь, что сегодня у нас особый гость.
– Я жду – не дождусь, – криво ухмыльнулась черноволосая госпожа. – Пойду проверю приготовления.
Госпожа Симона вышла, и мы с госпожой Ульяной остались наедине. В отличие от госпожи Симоны, моя госпожа позволяла целовать ее великолепное тело везде. Ну, почти. Еще она разрешала мне говорить с ней, не спрашивая разрешения.
Другие рабы накрывали стол, готовили гостевую комнату, драили полы. Госпожи оделись в лучшие платья. Мне было чертовски любопытно, ради кого все это. Но я осмелился заговорить только после того, как закончил целовать ее бицепс. Он был не таким уж большим. Всего лишь с мяч для волейбола, когда госпожа Ульяна его напрягала, но я точно знал, что в одном этом бицепсе больше силы, чем во всем мне.
Госпожа Симона была сильнее моей госпожи. Время от времени они соревновались между собой, чему я многократно был свидетелем. Госпожа Симона неизменно побеждала во всех силовых соревнованиях. Например, моя госпожа однажды пожала над головой штангу в четыре сотни килограмм, чем очень гордилась, а госпожа Симона тогда, усмехнувшись, посадила на эту штангу двух рабов и, казалось, с минимальными усилиями, пожала ее три раза.
Зато, моя госпожа всегда побеждала, когда дело доходило до каратэ или бокса и даже примерно в половине случаев выигрывала в борьбе, потому как была более ловкой и подвижной. Что-то я отвлекся. Так вот, тогда я спросил:
– У нас сегодня гостья. Должно быть важная?
Госпожа Ульяна отвлеклась от журнала и улыбнулась.
– О да, ты даже себе не представляешь, насколько. У нас еще не было настолько важной гостьи. Да что там говорить, мы еще не удостаивались чести лицезреть ни одну госпожу столь высокого уровня вживую, даже издали.
Я заметил, как мечтательно закатились глаза госпожи Ульяны. Язык облизнул красные губы. Лицо озарила восторженная улыбка. Из-за закрытой двери доносились глухие удары и крики раба. Госпожа Симона наказывала кого-то за нерадивость.
– И вот теперь Она будет гостить в нашем особняке.
– Сколько Она здесь пробудет? – осторожно спросил я.
– Столько, сколько захочет, Джей. А ты будешь всему свидетелем.
– Разумеется, госпожа. Как всегда, – ответил я и поцеловал выступающую часть круглой сочной груди. Это было великолепно.
Быть здесь, целовать это великолепное тело, видеть ее улыбку, слышать голос, служить, быть свидетелем невероятных событий. Не знаю, как бы я жил без этого.
Я плохо помню свою жизнь до порабощения. Зато очень хорошо помню тот день, когда я решил задержаться в спортзале «Доминатор», чтобы познакомиться с высокой и невероятно спортивной девушкой по имени Ульяна.
Спортзал был прикрытием для Лиги Госпожей – одни из многих, но тогда я этого, конечно, не знал. Мы с Ульяной заговорили. Она была чрезвычайно мила. Я начал думать, что у нас может что-то получиться. Тут она, как бы невзначай, заявила, что она сильнее меня. Я начал что-то возражать. Не то чтобы, глядя на мускулистое тело новой подруги, я мог подумать, что это невозможно. Но все же я – мужчина, она – женщина. И тут ее добрая улыбка превратилась в самодовольную ухмылку.
– Я тебе не женщина, – сказала она. – Отныне я – твоя госпожа. И прости заранее, но я вынуждена это сделать. Такова процедура. Молить бесполезно.
Тогда я впервые ощутил на себе превосходящую мощь моей госпожи. Не успел я открыть рот для нового возражения, как оказался в воздухе, поднятый одной ее невероятной рукой. Время было позднее. Все посетители уже ушли. Никто не мог услышать моих криков.
Процедура порабощения длились всю ночь. Госпожа Ульяна швыряла меня, словно тряпку по всему спортзалу, подбрасывала в воздух к самому потолку (иногда ловила, иногда – нет), душила одной рукой, сжимала в объятьях до тех пор, пока я чуть не терял сознание, но всегда вовремя останавливалась, чтобы привести в чувства и продолжить экзекуцию, сдавливала мне руги и ноги до страшной боли, но не ломала костей, брала в руки и сворачивала в клубок, клубок бросала об обитые матами стены или пол.
Я кричал. Молил ее остановиться. Предлагал отдать все, что у меня есть. Называл госпожой, называл себя ее рабом. Ульяна не реагировала и молча продолжала пытку.
Я знаю, что госпожа Симона во время порабощения тоже не произносит ни слова – так положено, но она хотя бы смеется, упиваясь своим физическим превосходством над жалким насекомым в ее руках. Ульяна же не смеялась и это было еще страшнее.
В конце концов, высокая симпатичная девушка Ульяна исчезла. Ее место заняла моя великолепная и всесильная госпожа Ульяна. Под утро она прекратила. Взяла меня на руки и улыбнулась.
– Ты – мой раб. Я – твоя госпожа. Ты живешь, чтобы служить мне и пока я это разрешаю. Ты понял?
Я понял. Это был самый прекрасный момент в моей жизни. Тот день до сих пор постоянно мне снится. Порой в кошмарах. Но иногда в самых сладких снах.
Рабы-привратники известили о том, что подъехала гостья. Госпожи Симона и Ульяна в своих великолепных платьях вышли встречать гостью лично. На крыльце была расстелена красная ковровая дорожка. Несколько рабов стояли по обе стороны от нее на коленях, опустив голову до самой земли.
К ковровой дорожке подъехал небольшой желтый спортивный автомобиль. Госпожа Симона лично открыла водительскую дверь. Обе госпожи опустились на одно колено.
– Мы счастливы приветствовать вас в нашем скромном особняке, мисс Хельга, – произнесла госпожа Ульяна, не поднимая глаз.
Я стоял на крыльце и видел, как из маленького автомобильчика вылезла госпожа Хельга. Одетая в белый мешковатый спортивный костюм, ростом не больше метра шестидесяти пяти. Крупная голова, заплетенные косичкой светлые волосы, большие голубые глаза. Совсем девочка. На вид госпоже Хельге было не больше двадцати. Хотя я бы поставил на восемнадцать.
– Симона, Ульяна, встаньте, – произнесла гостья звонким девичьим голосом. – Я счастлива, что вы обе принимаете меня в своем доме.
Обе рослые госпожи выпрямились во весь рост. В своих великолепных платьях они возвышались над гостьей, как родители над ребенком. И все же даже отсюда я мог видеть, как дрожат тела моих госпожей, и какую непоколебимую уверенность и дерзость излучает взгляд госпожи Хельги.
– Осмелюсь спросить, где ваши рабы, мисс Хельга?
На лице гостьи заиграла озорная улыбка.
– Они мне не нужны. Сегодня вы обе – мои рабыни. – Последовала неловкая пауза. – Но что это? Кажется, я уловила тень сомнения на твоем прекрасном лице, Симона.
– Нет, мисс, – начала Симона, но Хельга ее перебила.
– Понимаю. Для вас это необычно. Я ни на чем не настаиваю… пока, – она озорно подмигнула.
Три госпожи проследовали вверх по лестнице мимо меня.
– А это кто и чего он смотрит? – спросила госпожа Хельга про меня.
Я поспешил упасть на колени, но смотреть не перестал.
– Это Джей, он свидетель, – сказала госпожа Ульяна.
– Раз свидетель, тогда пусть идет с нами, – разрешила гостья.
Я поспешил пойти следом.
– Я вижу, как великолепно вы для меня оделись. – сказала госпожа Хельга, как только мы оказались в прихожей. – Не желаете ли так же великолепно для меня раздеться?
Дополнительных объяснений и просьб не понадобилось. Госпожи сбросили платья, оставшись в одних узких бикини. Госпожа Симона – в белом, госпожа Ульяна – в красном. При каждом их движении мускулы перекатывались под их гладкой кожей, даже сейчас, когда они не были напряжены.
– Повернитесь, – потребовала гостья.
Госпожа Ульяна сделала оборот, затем еще один – молниеносный. Ее нога описала в воздухе дугу и так и замерла в идеальном вертикальном шпагате. Это движение вызвало волну ветра, которая приподняла косичку гостьи и опрокинула вазу с цветами.
Госпожа Симона же повернулась спиной и продемонстрировала двойной бицепс, которому позавидовал бы любой бодибилдер-мужчина.
– Хорошо.
Госпожа Хельга скинула свой спортивный костюм и оказалась в бикини голубого цвета. У меня, да и моих госпожей тоже перехватило дыхание. Тело госпожи Хельги было пластичным, подвижным и в то же время большим, необъятным. Она стояла расслабившись, положив руки на пояс, а в руках у нее перекатывались валуны, а в ногах – просто горы.
– Впечатлены? Не думайте, что это только для красоты. Позвольте продемонстрировать мое абсолютное превосходство в силе. Как насчет армрестлинга?
– Мы почтем за честь. С кем из нас? – спросила госпожа Симона.
– С обеими, – усмехнулась госпожа Хельга. Она положила обе руки на тяжелый дубовый стол. Ее бицепсы вздулись до необъятных размеров. – Используйте обе руки.
Мои госпожи взялись за руки маленькой девочки и… Нужно было видеть, как переменились их лица. Обе застыли, открыв рот. Госпожа Ульяна благоговейно застонала.
– Кто… ты? – Только и выдавила из себя госпожа Симона.
– Я – ваша госпожа, – довольно сказала гостья. – Свидетель, – обратилась она ко мне, – тебе должно быть любопытно, что с ними? Подойди и прикоснись ко мне. Я тебе разрешаю.
Я повиновался. Положил обе руки на необъятный бицепс и… почувствовал. Не знаю, как это описать. Мощь сквозила в каждом микродвижении, струилась по венам под кожей. Невероятная, незыблемая мощь. Я как будто возложил руки на Эверест. Я отчетливо осознал, что стоит хоть частичке этой мощи освободиться, нас всех троих сметет, как ураган сметает пищики. И это было уже не бахвальство госпожи Симоны. Госпожа Хельга, эта маленькая девочка, была недостижимо сильнее всех нас вместе взятых. Всех, включая остальные четыре десятка рабов в доме.
– Всё почувствовали?
– Да, госпожа Хельга, – в один голос ответили я и обе моих госпожи.
– Чудно. А теперь я буду обедать. За обедом одна из вас будет под столом лизать мои пятки. Вторая будет сидеть у меня на коленях. Я буду играться с ней свободной левой рукой. Иногда целовать, иногда приобнимать. Мне все равно, кто из вас будет где, но я бы посоветовала скорее забраться под стол. В порыве страсти я могу не рассчитать силу объятий.
Мои госпожи бросились в обеденный зал наперегонки. Я услышал звуки переворачиваемых стульев, возню и стоны. Подоспел в обеденную я как раз вовремя, чтобы увидеть, как госпожа Симона подняла госпожу Ульяну над головой и отшвырнула прочь. Сама же забралась под длинный обеденный стол.
Следующий час гостья обедала. Рабы подавали новые блюда. Госпожа Симона целовала пятки этого снизошедшего к нам белокурого божества, иногда позволяя себе облизывать ее пальцы. Госпожа Хельга не возражала. Она сидела во главе стола, как хозяйка. Видно, что такое положение вещей для нее привычно. В левой руке она держала госпожу Ульяну, обнимая ее за таз. За весь обед госпожа Хельга не подала вида, что ее рука хоть чуть-чуть устала. Госпожа Ульяна завороженно гладила мускулистую шею гостьи, теребила ее косички, шептала что-то на ухо. Иногда госпожа Хельга давала госпоже Ульяне поесть, иногда бросала что-то под стол. Время от времени она целовала мою госпожу: то в живот, то в бицепс и плечо, а то и в красные губы. Для этого рослой госпоже приходилось низко нагибаться. И действительно, госпожа Хельга иногда слишком увлекалась и забывала, насколько неравны ее почти безграничная сила и скромные силенки хрупкой госпожи, висящей у нее в одной руке. В такие моменты госпожа Ульяна стискивала зубы, вскрикивала или взвизгивала, как щенок, которому отдавили лапу.
– Прости, дорогая, – госпожа Хельга тут же расслаблялась.
– Ничего, моя госпожа, – отвечала моя госпожа.
Отобедав, госпожа Хельга Запустила правую руку под стол и за волосы вытянула из-под него госпожу Симону. Та застонала. Одним рывком госпожа Хельга подбросила зеленоглазую госпожу в воздух на метр над своей головой и подхватила правой рукой. Теперь обе госпожи были в ее невероятных руках. Нет никаких сомнений, что захоти гостья, она бы без малейшего напряжения стерла бы моих госпожей в порошок. Но она хотела не этого.
– Вы обе – букашки в моих руках, – провозгласила госпожа Хельга. – Вы живете только пока я вам позволяю. Согласны.
– Да, госпожа, – почти в один голос произнесли более рослые и старшие, но намного более слабые госпожи.
– Сейчас мы пойдем в вашу спальню. Ты, – она обратилась ко мне, – останешься здесь. Свидетели нам там ни к чему.
Джон, 2023 г.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
