FemTime Форум

Форум сайта FEM Time - все о сильных женщинах: борьба, драки, бодибилдинг
Текущее время: 29-03-2024, 17:33

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 3 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Стенолания, ч.2, продолжение 2...
СообщениеДобавлено: 04-07-2022, 22:05  
Не в сети

Зарегистрирован: 02-11-2021, 21:49
Сообщения: 38
…«Аська» активировалась вместе с включением компьютера. Увидев, что за ночь и утро никаких сообщений не поступило, я, вздохнув от облегчения, закрыл окно «аськи», приступил к намеченной накануне работе. В офисе я появился рано, так как, несмотря на беспокойный сон, я пробудился ещё до семи и, к своему удивлению, не чувствовал себя разбитым. Даже наоборот, в душе воцарилось спокойствие.
Норберт же не появлялся раньше половины девятого и, выждав время, которое по моим расчётам, ему потребуется для включения компьютера, ознакомления с пришедшей почтой, я набрал его внутренний номер. Эти ритуальные звонки сделались за правило: начальство всегда должно быть в курсе, что подчинённые присутствуют и неформально ставят в известность о том, чем занимаются. Норберт тоже заходил, как бы между прочим, в офис «мистера Вайса», менеджера нашего проекта, вводя, в свою очередь того в курс текущих и запланированных дел. Главное в нашей работе была и оставалась предсказуемость, а не просто исполнение. Если кто-то не успевал или не справлялся, то, зная о состоянии дел, руководство, не подвергая риску общее задание, всегда могло оказать помощь. В конце концов успех руководства был, прежде всего, успехом подчинённых, а ошибки и неудачи… – что ж, это тоже часть жизни. «This is life», -успокаивающе комментировал Норберт мои опасения по поводу сдвига срока или радикального изменения самого решения задачи.
Так и сейчас: поговорив десять минут о том, о сём, я положил трубку и принялся за тестирование. Всё прошло удачно, практически, кроме нескольких комментариев, да двух-трёх неточностей в программе, ничего исправлять не пришлось.
И к обеду всё было закончено.
Я ещё раз прогнал программу – вроде никаких сбоев не выявилось. Рапортовать Норберту я решил не раньше трёх, и с опасением запустил «аську»…
Ничего.
Никаких сообщений так и не пришло за целых четыре часа. Поколебавшись, я вышел в коридор, не забыв сказать коллегам: «Mahlzeit», то есть пожелание отведать еды, поскольку наступила обеденная суета.
По коридору шла нескончаемая вереница людей, и все в направлении столовой. Вон стайкой пошли и мои коллеги с проекта, среди которых мелькал Норберт с неизменной аккуратной стрижкой.
Я присоединился к ним.

За столом обсуждения вспыхивали будто заново после чьей-то каждой новой реплики. Вставил и я несколько предложений, пребывая, однако, мыслями перед своим компьютером в офисе.
В этот раз я изменил своему обыкновению и пошёл вместе со всеми в обход здания лаборатории. По дороге я рассеянно отвечал на вопросы и на обратном пути, в коридоре, предупредил Норберта, что готов зайти. Норберт закивал, явно обрадованный. Мы договорились на половину третьего, то есть через двадцать минут.
Перед тем, как написать короткую сопроводительную записку, я метнул взгляд в самый низ монитора - снова ничего. Составить пять строк не заняло и десяти минут, и, перед тем, как встать, я снова глянул туда же – и снова с тем же успехом.

Норберт остался доволен, даже стал напевать. Один раз мне показалось, что он нашёл что-то – а уж при своей педантичности смог бы найти ошибку даже в самой безукоризненно работавшей и проверенной до того сотню раз программе – но всё сошло как нельзя удачно. Норберт повеселел и принялся сочинять сообщение «мистеру Вайсу». От меня уже ничего не требовалось, и я просто водил глазами по офису.
Напротив сидел смешливый Гюнтер, говоривший на забавно звучавшем швабском диалекте. Но, несмотря на смешно выговариваемые привычные слова, Гюнтер был очень наблюдательным и не менее педантичным, чем Норберт. По-крайней мере, ошибок, и даже неточностей, в программах Гюнтера никто ещё ни разу не отыскал.
За третьим столом сидела беспокойная итальянка Синтия, говорившая свободно на немецком, но с заметным акцентом. Она время от времени бросала на меня изучавший взгляд и снова принималась за клавиатуру. За несколько месяцев я так и не смог понять, в чём заключалась работа Синтии: от неё постоянно приходили в рассылке длинные письма, в которых требовались от адресатов пояснения по тому или иному параметру. При этом копии расходились по всей нашей команде. Несколько раз сваливались такие вопросы-требования и на мою голову, и, зная субординацию, я ставил прежде всего в известность Норберта, от которого приходил всегда один совет - не обращать внимания. Что я и делал. Наверное, Синтия помнила, что не получила от меня ни разу ответа, и потому огладывала меня так недоверчиво.

«…We’re all set now. So you’re free for a while/ You can even go home», - объявил мне Норберт, отослав шефу письмо. Пока я вертел головой, Норберт успел наколотить почти целую страницу. Его пальцы так и мелькали по клавиатуре, я отметил, что он набирал текст вслепую.
Встав, я обменялся напоследок несколькими ритуальными фразами с Гюнтером на швабском. Точнее, я думал, что на швабском, так как вызвал у Гюнтера истерический смех, к которому присоединился Норберт. Только Синтия внимательнее уткнулась в свою корреспонденцию.
Очутившись в коридоре, я точно скинул с себя груз и чуть ли не побежал к себе. Во мне боролись желание уйти пораньше и любопытство, что же принесёт мне ожидание.

Я издали уже заметил неистово мигавшее жёлтое пятно на экране. Оказывается, я не выключил его, что нарушало правила безопасности. Требовалось при покидании офиса больше, чем на десять минут закрывать содержимое экрана заставкой, с которой вводился пароль. Причём требования были не пустым звуком: предупреждалось, что в любой офис могли зайти с проверкой и о нарушении норм докладывалось высшему руководству, после чего только становилось известным непосредственным шефам. Поэтому я всегда тщательно проверял, закрыт ли на ключ ящик стола. Но вот сегодня не проверил, хотя, даже и в рабочее время не стоило попадаться.
На столе не лежало никакой записки – о результатах проверки, точнее о выявленном нарушении на столе виновного оставляли запись на листочке из блокнота – значит, пронесло. На всякий случай я справился у коллег. «Keine Panik. Alles in Ordnung», - заверили меня оба.
Я, пересиливая себя и поглядывая на мерцавшее пятно, не спеша зашёл в свою почту.
Ничего особенного – циркулярное оповещение о регламентном отключении сервера, также кто-то из коллег спрашивал о неведомом мне пока «Counter», поле из не касавшегося меня формата данных. Вот ещё одно сообщение и тоже не касавшееся меня.
Затем я, с таким же усилием воли, открыл свой личный почтовый ящик на сервере Yahoo. И снова ничего. «Опять полковнику никто не пишет», - ухмыльнулся я про себя. И медленно повёл курсор к жёлтому мигающему листочку, будто пытавшемуся отклеиться от монитора.

«Where are you?», - стояло одиноко в рамке сообщения. Я посмотрел на время – сообщение ждало меня уже больше двух часов. С удивившим меня самого спокойствием, я набрал:
«Привет! Был занят.» И нажал клавишу. Я не успел досчитать до восьми:
«Почему так долго не отвечал?» - значилось в сообщении.
«Я сказал, что был занят».
«Если у тебя нет времени, не пиши мне». Я усмехнулся, вспомнив, как долго ждал вчера ответов.
«Я в офисе сейчас». Ответ прозвучал явно насмешливо:
«А вчера ты не работал?» Но никакой улыбавшейся рожицы.
«Сначала я делаю работу, а потом пишу тебе».
«Ты пишешь только мне?» Прозвучало, словно ревность. Хотя к чему бы?! Ведь мы даже почти и не говорили. Я ответил лаконично:
«Да, только тебе».
«Не обманываешь?»
«I have only one relationship at a time» («У меня не бывает одновременно нескольких отношений»).
Меня стал такой оборот беседы веселить. Но ведь мы даже ещё не назвали друг другу своих имён!
«А ты писал ещё кому-то?» Ну и что мне тут отвечать?!
«Когда-то писал, а сейчас только тебе».
«И всех спрашиваешь про мускулы?» В этот раз справа от строки мигала рожица. «Ага, так я и буду тебе признаваться…» Но написал совсем другое:
«Нет. Я же разговариваю и вообще» - я написал: «No. I talk on the common things too». Не знаю, как она меня поняла, но она, вроде, удовлетворилась моим ответом:
«Тебе понравились мои руки?»
«Я увидел только одну руку».
«Я же посылала две».
«Ко мне пришла только одна».
«Ты хочешь получить вторую?» Меня ход беседы стал веселить.
«Да, конечно. Надеюсь, у тебя не одна только рука». И сам добавил смеющуюся рожицу. Она ответила тоже ею и вслед ей появилась мигавшая строка: «Accept the file - Yes…No».

Изображение проступало так же медленно, как и вчерашнее, и снова было тёмным и размытым.
Но рука была точно другая и такая же толстая и рельефная.

«…Ciao!», - прозвучало внезапно. Я поднял голову – оставшийся коллега поднял руку в знак прощания.
«Ja, Tschüß!», ответил я, тоже махнув рукой. На часах было уже пять вечера. За окном небо чуть потемнело, как на юге, где всё поглощается темнотой уже в восемь вечера. Сейчас же, в сентябре, наблюдалась усталость природы от жаркого лета, и вечера, приносившие лёгкую прохладу, вступали в свои права незаметно, с каждым часом после не отошедшей ещё полностью полуденной жары.

«Понравилось?», - стояло в сообщении. Я не стал кривить душой:
«Очень! Какой размер?»
«50». Я ещё раз посмотрел на изображение – бицепс действительно выглядел очень массивным. Я вспомнил о своих, когда-то достигавших 38, и немного ощутил в себе неполноценность. Но тут же она и прошла – «Я же не качок какой, а спортсмен…» Но задал естественный вопрос:
«Долго ты их качала?»
«Три года». Тут я оказался почти в своей стихии:
«Сколько раз подтягиваешься?» И приготовился ошарашить собеседницу, чтобы не зазнавалась, своими сорока подтягиваниями. Но ошарашен всё-таки оказался я.
«Я подтягиваюсь с весом.» Я не понял.
«Я вешаю груз на пояс и подтягиваюсь». В этот раз она написала по-немецки. Видно, она не нашла нужных слов в английском, на котором мы до сих пор переписывались.
«И какой вес на тебе?» И снова я был поражён:
«70» Я снова перешёл на английский:
«А сколько раз подтягиваешься?»
«12» Про себя я представил всю процедуру и не мог до конца всего осознать. А потому написал шутливо:
«Меня сможешь поднять?»
«Какой у тебя вес?» Здесь я задумался – спортом активным я давно не занимался, только разминался по утрам, да два-три раза в неделю более интенсивно. По-крайней мере, я не чувствовал слабости в теле, несмотря на уже на давний срок своих прежних занятий борьбой, а потом альпинизмом И сказал наугад:
«Около 80. Давно не взвешивался.»
«Какой у тебя рост?»
«175» Она одобрительно оценила рожицей и словами:
«Ты в форме» («You’re fit»). «Ну, спасибо», - заметил я про себя и написал:
«В общем ты меня поднимешь». И тут меня обдал жар от увиденного:
«Я бы тебя подняла. Ты как любишь?» Я, с пылавшими щеками, написал наудачу:
«Связанным на верёвке…» Она долго не отвечала. Я уже решил, что беседа завершилась, как и всё знакомство, и было собрался закрыть диалог, как стали появляться буквы. Казалось, они печатались невыносимо медленно, точно на той стороне думали после каждого нажатия клавиши:
«Ты не боишься меня?» И я сразу осмелел:
«Ты хочешь меня связать?» И снова каждая следующая буква приставлялась после паузы справа:
«Если ты меня не испугаешься, я тебя свяжу.» Лицо у меня запылало, я подыскивал ответ, а на экране выскакивали нетерпеливо буквы:
«Ты где?...» Наконец я сформулировал:
«Ты могла бы стать мускулистым палачом?» («Wanna be a muscular executioner?»)
Снова повисла пауза.
«Да, я хочу.» Я задумался. Вероятно, опять долго, потому что замигало нетерпеливо:
«Ты где?»
«Я думаю, что написать…», - только и смог я ответить.
«Ты хочешь меня увидеть?» («Странный вопрос после сказанного…»)
«Конечно!» («Неужели так быстро состоится blind date?») Я ещё ни разу не ходил на свидания подобного рода, хотя они стали, судя по болтовне в Сети, уже популярными, если не привычными до обыкновения.
«Напиши про свои мечты» («Tell about your ultimate dreams») Я вспомнил, что читал про подобные свидания, о своих встречах с Симоной, и принялся сочинять:
«…Я всегда представлял себе, что мускулистая женщина подходит ко мне с верёвкой в руке…» Я послал эту фразу. Тотчас же пришёл требовательный ответ:
«Дальше…»
«Женщина связывает мне руки сзади и начинает поднимать меня на верёвке…»
«Ты хочешь, чтобы я стояла сзади?»
«Нет, я хочу видеть, как ты играешь мышцами…»
Она замолчала. Я в нетерпении отстучал:
«Тебе понравилось?» Снова ничего. Я снова передвинул курсор на иконку «х», как в строке статуса появилось едва заметное: «bodybiene is typing…»
Печатание явно затянулось, впрочем, она могла переписываться ещё с кем-то параллельно. Но я тут же сообразил, что окно диалога установлено между нами. А может она печатает целый рассказ или свои потаённые мечты. Хотя всё, только что сказанное между нами, выглядело чуть нелепым – как можно откровенничать перед незнакомцем?! Но и тут не скрывалось ничего особенного – мы были безымянны, разве что было известно, и то приблизительно, местоположение. Ни лица, ни имени, ни фамилии – ничего нас друг перед другом не выдавало…
…А в строке всё стояло «…typing…» Потеряв терпение, я закрыл диалог, как замигало жёлтым. Я открыл. Там стояло:
«Пошли мне свою фотографию. И я тебе пошлю свои ноги». Я не скрывал недоверия:
«Пошли и ты мне свою фотографию». Ответ был непреклонен:
«Нет. Пошли мне своё фото».

У меня были, разумеется, фотографии – разные: для паспорта, просто любительские. Их набралось немало, но я раздумывал, насколько я мог подвергнуть себя неудобству, если послать незнакомому человеку своё изображение. И не смог придумать разумное оправдание риску. Хотя какой риск виделся в моей фотографии, например, в Венеции, где я был затерян на изображении среди множества посторонних людей?! Послав её, я отчасти страховался, передав вместе со своим, чужие, тоже незнакомые мне, лица… И я ещё раз начал прикидывать, что могло бы произойти. Но разве не попадают в газеты и, вообще в объективы уличных фотографов, совершенно произвольно просто люди с улицы?! И что могло мне грозить, даже если мою фотографию привяжут к каким-нибудь моим данным, к адресу, например?! Хуже всего были бы последствия, касавшиеся работы. Но фотография моя и так есть в открытом доступе, скажем, на сайте фирмы, в списке сотрудников…
И всё-таки я ещё раздумывал.
«…Ты где?» - вопрос обжигал нетерпением. Я решился:
«Жди. Сейчас…»
«Ок».
Фотография, я взял всё-таки одну из венецианских – в полный рост, в зимней куртке, в группе людей, что казалось надёжнее - она уходила в пространство Сети медленно… Вот пришёл ответ: «bodybiene accepted the file!», то есть она уже приняла, и изображение должно уже начинать проявляться на той стороне. Я нетерпеливо спросил:
«Пришёл?» Никакого ответа. Я повторил вопрос, вызвав только одно короткое слово от неё:
«Да».
Судя по тому, что ответ или вопрос, уточнявший, кто из всех на фото именно я, всё задерживался, я не стал уже дожидаться, да и за окном сгустилась фиолетовая тьма, и выключил компьютер.

По дороге я вспоминал вплоть до деталей наш короткий диалог, в котором я себе позволил раскрыться, и не мог понять, жалел ли я, что не ушёл раньше, а проторчал три часа в офисе.
Но прогулка по душистому полю в город, освещённый ночными огнями, оказалась приятной компенсацией. Высыпавшие, горевшие совсем по-южному, звёзды, навевали покой.

Ночью вышла из загадочной дымки мускулистая женщина. Она медленно приближалась ко мне. Я разглядел сквозь дрожавшую пелену тумана узкую набедренную повязку, могучие икры и, как только я перевёл взор выше – на лицо -, вся её фигура тут же стала терять очертания и растворилась.
Спал я снова крепко и снова выспался, проснувшись в половине седьмого.

…И вот я снова в офисе в семь утра, ловя себя на том, что руки мои дрожали, когда я включал компьютер. И сразу же выискал мигавшее жёлтое пятно. Сообщение пришло посреди ночи, и в нём стояло:
«Ты куда ушёл?»
Я едва не задохнулся от нетерпения тотчас же ответиь, но, взяв себя в руки, вначале ознакомился со служебными сообщениями. Пока что ничего касавшегося меня не было. Из-за разницы во времени письма от американских коллег приходили после полуночи. Иногда что-то поступало и от восточных коллег –из Японии и Южной Кореи. Те, наоборот, к моменту нашего, европейского, прихода офис, завершали свои дела, а потому информировали нас ближе к десяти утра, как раз перед окончанием своего рабочего дня. В общем ничего, и я развернул окошко с сообщением. На поле самой «аськи», напротив «bodybiene» горело «offline».
Я написал:
«Что вчера делала?»
Свернув окошко, и поглядывая в низ экрана, я открыл документацию, что рассылали периодически для ознакомления в онлайне. Не успел я прочесть и полстраницы, как замигало жёлтым:
«Тренировалась»
«Долго?»
«Два часа».
«Что делала после зала?»
«Вечером ездила полчаса на велосипеде». Точно двое давних знакомых решили обсудить методы тренировок. Я решил проявить инициативу:
«Нашла меня на фотографии?»
«I guess yes» И снова меня точно обдало жаром.
«Как ты узнала?»
«Когда мы встретимся, я тебя сразу узнаю». Мне стало чуточку не по себе от такого оборота в разговоре. И потому не стал уточнять, продолжив, как ни в чём не бывало:
«Теперь пришлёшь свои ноги?» И снабдил свой вопрос смайликом. Вместо ответа стала проступать «Bodybiene wants you to accept the file. Yes…No». Разумеется, я выбрал «Yes».

От фотографии – на этот раз удивительно чёткой и светлой – меня снова обдало жаром: мощное бедро, с рельефно проступившими мышцами, видно напряжённое, было невероятно массивным. И крутые икры, даже и видом спереди, сводили с ума. Они не были такими же массивными, как у Симоны, но мало чем уступали в обхвате моим бёдрам, что было видно даже только по фотографии.
Не успел я рассмотреть внимательно, как замигало следующее сообщение о присылке файла. На новом была изображена другая нога. Владелица ног фотографировалась, стоя боком к объективу. И снова замигало: «…accept the file…»
Теперь появились ягодицы в затерявшихся среди складок мышц стрингах. Массивные и рельефные, ягодицы взбудоражили меня. Таких, по рельефу и выпуклости я не видел ни на одной из фотографий даже на конкурсах «Мисс Олимпия» даже у самой Ким Чижевски…

Тем временем пришли коллеги. Служебный почтовый сервер начал рассылать сообщения. Надо было отогнать наваждение. И она, будто почувствовав, прислала:
«You have now to do. See you at night».
Что ж, мне её понимание понравилось, и я выразил благодарность:
«Thanks for understanding. I will look forward to see you again at night». Засветился присланный ею
смайлик и ещё через минуту - «offline» напротив неё на основном поле «аськи».
Я с облегчением и, одновременно, с воодушевлением, занялся работой.

Пятница, которую прозвали «TGIF» («Слава богу, это пятница»), катилась быстро к завершению. Коллеги, и Норберт не являл собой исключение, исчезали из офиса начиная с трёх часов. Норберт, не забыв пожелать мне не перетруждаться на выходных, перекинувшись словом с кем-то в коридоре, заглянул ещё раз напоследок и исчез. Окно выходило на парковку, и я увидел Норберта, усаживавшегося в старомодный «Мерседес».
К четырём на парковке оставались лишь две одинокие машины.
Здание окутала внутри звенящая тишина – ни шороха шагов, ни разговоров…Изредка разносился отдалённый стук двери, да бубнил приглушённый голос с рецепции.

Дел неотложных по работе тоже не нашлось. Норберт анонсировал новое задание с понедельника, так что можно было спокойно покидать офис.
Я, чувствуя лёгкую дрожь в пальцах, печатал:
«Ты где? Я свободен». Она будто поджидала, потому что ответ пришёл незамедлительно:
«Ты как? Что собираешься делать?»
«Не знаю. Поеду в Штуттгарт». Меня уже подмывало предложить встретиться, но я понимал преждевременность. А потому продолжил незначащим вопросом:
«Что ты будешь делать?»
«Я тренируюсь в субботу, а в воскресенье у меня велосипед».
«Далеко ездишь?»
«Я сначала иду в бассейн (Freibad), в четыре вечером поеду ка велосипеде».
«Ты плаваешь?»
«Да. Но не как спортсмен.» Я не удержался от хвастовства:
«А я плаваю как бог моря». Она выставила рожицу. Я, выставив такую же ехидную рожицу, добавил:
«Раньше я плавал много километров в море». Снова смеющаяся рожица.
«А на велосипеде давно не катался». Она написала:
«Мы могли бы кататься вместе». И вызвала у меня снова жар в лице. Я объяснил:
«У меня нет велосипеда».
«Ты можешь арендовать». Я не стал возражать. Осталось только узнать, когда мы сможем кататься вместе:
«Когда начнём?» Самое забавное, что разговор вёлся попеременно то на английском, то на немецком. Английский её уступал моему и иногда она переспрашивала на немецком. Она ответила тоже откровенно:
«Когда мы узнаем друг друга лучше». И я припомнил ей, что так и не видел её лица. Ответ меня
успокоил, хотя она ничего не обещала:
«Я должна услышать твой голос. Вдруг он мне не понравится». Я съязвил:
«Значит, что я услышу твой голос?» Она даже не послала смайлик, а просто ответила:
«You’re really smart» («А ты догадлив») И я спросил напрямик:
«Дашь мне свой телефон?»
«Someday». Я послал недовольную рожицу. В ответ пришло:
«Может быть завтра». На мой смайлик она ответила своим.

Беседа на какое-то время смолкла. Я ждал и дождался:
«Мне понравились твои фантазии. Расскажи ещё.» И снова меня будто обожгло.
«…Ты меня свяжешь?»
«Да». Она сама будто ожидала именно того, что я писал.
«…Ты станешь меня поднимать и бить плетью…»
«Да». Мои фантазии пошли по кругу:
«Ты будешь стоять передо мной и играть мышцами…»
«Да». Я задумался, не зная, поймёт ли она на английском. Она опередила:
«Я буду твоим мускулистым палачом». У меня перехватило дыхание:
«Ты делала такое с кем-то раньше?..»
«Нет, но очень хочу».
«А как ты поняла, что я хочу этого?» Ответа я ждал минут десять.
«Инстинктом». Что ж, я не стал её отговаривать.
«Что ты будешь сегодня делать?», - был её вопрос.
«Пойду пройдусь сначала. Может быть пойду в кино. Ты ходишь в кино?»
«Редко». Всё-таки моя собеседница не очень разговорчива, но я не стал жаловаться на её лаконичность, а стал выискивать тему, где она могла бы написать побольше.
«Музыку слушаешь?» И тут я тоже не преуспел.
«Мало». Впрочем, Симону я ценил тоже не ради книг и музыки, а потому не расстроился. Но спросил теме не менее:
«Дашь мне телефон?»
«Завтра».
«У меня дома нет ещё компьютера. Пошлёшь мне на почту? Я в интернет-кафе прочитаю».
«Хорошо. Твой емэйл?» Я написал и переспросил:
«Когда пришлёшь номер телефона?»
«Будь терпелив». И добавила смайлик. Я ответил тем же.
«Мне надо идти. Ты сегодня будешь в онлайн?» Я задумался. Не хотелось идти в интернет-кафе вечером. Но возвращаться ради короткого разговора снова на работу?! И я решил посидеть до следующего разговора в офисе. В конце концов есть автомат «Aramark», в котором найдётся, чем закусить, и есть кофе-машина. Лишь бы была мелочь.
Мелочь была, и это решило судьбу пятничного вечера:
«Через два часа?»
«Да. Я напишу.»

Поистине, моя собеседница считала себя хозяйкой положения - я судил по её немногословности. Но в этой лаконичности заметны уже были и любопытство и интерес к продолжению общения. Чего только стоило обещание дать телефон! Правда, непонятно, что такое она увидела в моих, весьма общих, словах, практически ни о чём, кроме Small Talking. Или моя страсть проявлялась в самих печатавшихся буквах?!

Я вошёл в интернет, разыскал сайт для чтения онлайн, открыл Джека Лондона, пока что на русском, и отправился к автомату с едой и кофе.
Оказывается, что я остался не единственным в здании: около автоматов пили кофе два знакомых немца. Мы поболтали, и мои собеседники похихикали над тем, как я загрузился едой из автомата:
«Ты собрался сидеть до полуночи?» Я отшутился:
«Мне же некуда торопиться. Надеюсь, это будет длиться недолго». Один из них, Герхардт, согласился:
«Найди себе поскорее немку, и ты будешь улетать домой на крыльях.» И снова я не сообразил, на каком языке мы говорили. Мне показалось, что на немецком. Но совет пришёлся кстати. Да и разговаривал я с немкой по «аське». Вот только что из этого всего выйдет?!

Я увлёкся Джеком Лондоном, «Смирительной рубашкой», которую так и не дочитал в институтские времена. Чуть спустя, в те годы интерес схлынул, и только на чужбине пробудился вновь. Но время от времени я посматривал на привычное место на экране. А оно было пусто.

Вдруг я услышал отдалённый, или скорее приглушённый, стук. Он, казалось, шёл из коридора. Я оторвался от чтения, прислушался. Потом подошёл к двери выглянул в коридор – он погружался во тьму, не пробиваемую тусклым аварийным светом. Стук не повторялся. И, когда я шёл к своему столу, я ясно расслышал стук, раздававшийся с экрана. Удивлённый, я устроился перед монитором и тут только увидел – и одновременно услышал этот самый стук – мерцавшее жёлтое пятно. И вспомнились разговоры приятелей, к которым «стучались» по «аське».
«Ты где» - стояло уже привычно сообщение от «bodybiene»…
«Я тут, с тобой». Оттуда приплыл смайлик.
«Что делала?»
«Not that much». И всё-тки она оставалась верной себе в свой лаконичности.
«А что именно?»
«Это неинтересно». Странно, конечно, начиналась беседа. Я попробовал оживить её:
«А я читаю Джека Лондона. Читала?»
«Нет». Действительно странный был разговор. Решив сделать ещё одну попытку, я сказал:
«Никогда не был в Ганновере. Как он тебе?»
«Когда приедешь я тебе покажу его». Ну хоть какое-то обещание продолжения знакомства, а может быть и чего-то большего.
«Ты его хорошо знаешь?» Что-то из неё я смог вытянуть.
«Неплохо». Снова односложность. И вдруг я прочитал:
«Хочешь мою фотографию?» Я в ответ послал целых три улыбки.
Замигало сообщение «…Accept the file…» И на этот раз файл вывелся на монитор с невероятной быстротой.

С экрана на меня вполоборота смотрело женское лицо с правильными – я бы сказал, с «типичными немецкими» - чертами: прямой нос, крупный подбородок, круглые глаза, в меру густые брови, чуть впалые щёки (я вспомнил Симону и женщин, интенсивно занимавшихся не просто спортом, а именно бодибилдингом, в соревновательном обличье). Ничего запоминавшегося в этом лице не было. В глазах таилась настороженность…
Собеседница терпеливо ждала, пока я насмотрюсь, и не теребила вопросами.

Я продолжал изучать фотографию. Поистине украшением женщины, помимо тела, если только присланные ранее части тела, не вводили меня в заблуждение, были волосы. Роскошные, пышные, жёсткие даже на изображении, они стояли облаком вокруг её головы, ниспадали на лоб и ложились густым облаком на плечи. Сильная, без единой складки, прямая шея точно вырастала из широких, с заметными округлостями, плеч. Грудь рассекалась посередине глубокой ложбинкой, точно расселина в скалах, между массивными мышцами. Но изображение заканчивалось гораздо выше груди - мне показалось, что оно было намеренно обрезано. Я не стал высказывать свою догадку.
Но лицо женщины меня привлекло силой, такой же, что была и у Симоны. Правда, я никогда не видел ни одной фотографии Симоны – только её вживе – и мне не хватило воображения представить себе, как бы она изменилась, будучи неподвижным. Я вдруг понял, что никогда так не рассматривал подолгу её лица, особенно в моменты нашей особой близости. И чаще всего мы были близки в темноте.
Здесь же наоборот, предстояло из неподвижного лица сделать живое. Но, откровенно говоря, меня больше интересовала сила и мощь, заключённые в женской сути, и потому меня привлекали, пока что, те свойства, которые представлялись мне наиболее важными. Возможно, я был эгоистичен, но у меня остался из прошлых лет довольно грустный опыт, когда приходилось чаше уступать чужим желаниям и влечениям в ущерб своим собственным, пусть и необычным.
Мускулистая женщина из моих ночных видений настойчиво требовала от меня жертвенности.
Молчание затягивалось, и я написал тривиальное:
«…Ты хороша!» Она улыбнулась, но не ничего не сказала. И я чуть осмелел:
«Тебе пойдёт маска». Я подождал, от неё не приходило ничего, и продолжил:
«Мускулистый палач всегда носит маску». Она «улыбнулась», но, по-прежнему, ни слова от неё я не
прочитал.
«У тебя роскошные волосы. Наверное, они очень жёсткие». Вот тут я попал в точку.
«Да. Мои волосы очень жёсткие. Ты не боишься, что они тебя станут колоть?» Я с живостью
отозвался:
«Я обожаю, когда у женщины жёсткие волосы». Она не преминула поддеть меня:
«Сколько у тебя было женщин с такими волосами?» И поставила смайлик с прищуренным глазом. Я
улыбнулся, точно она сидела напротив меня. Но горячо возразил:
«Я же не бегаю за женщинами…» Она снова «прищурила глаз» и сказала, от чего у меня прошла
испарина:
«Я буду тебя пытать и всё узнаю». Я уносился в волне неги:
«Но только не очень жестоко». Она ответила, как и подобает повелительнице:
«Конечно, я буду жестокой». И, словно почувствовав, как меня уносит неодолимо в фантазиях, она сказала:
«Не сиди долго перед компьютером. Иди погуляй. Иначе ты не выстоишь в моих руках…» И я ответил, поневоле приняв её более высокое, по сравнению со моим, положение:
«Слушаю, моя королева!» Она прислал поцелуй и через минуту сообщение:
«Ты сейчас пойдёшь, а завтра я пришлю тебе мой номер телефона». По тону написанного я понял, что просить телефон сейчас не имело смысла. Хотя, после сказанного между нами, не виделось преграды, чтобы начать говорить вживую, не буквами. Но буквы бывают часто красноречивее сказанных слов.
Тем не менее, я не стал настаивать и, простившись, отключился.

Из здания лаборатории я прямиком вступил в звёздную, тёплую ночь. Первая половина сентября ещё сопротивлялась уходу лета т, казалось, забирала тепло отовсюду – от земли, из которой, словно, поднималась тёплая волна, от деревьев, от камней. Даже небо казалось покрытым тёплыми огоньками, а не далёкими, холодными, чуждыми всему живому, светилами
Я шёл снова по наклонному полю к огонькам города и мечтал о встрече…
Этой ночью мускулистая женщина, пришедшая из тьмы, дольше задержалась возле меня, демонстрируя неистовую игру мышц и затем подходя ко мне с верёвкой в руке… И с каждым её шагом, плавным и нарочито медленным, покачивалась из стороны в сторону узкая коричневая набедренная повязка…
И опять, когда я поднял взор, чтобы рассмотреть лицо таинственной гостьи, фигура её стала терять очертания и растворилась во тьме…После чего я заснул без сновидений.

Утро субботы пришло как розовоперстая Эос – в розовый нестойкий свет залил дорогу, крыши, изменил цвет зелени деревьев и постепенно растворялся, уступая беспощадному солнечному. И в этом новом свете стал заметен лёгкий пар, поднимавшийся от земли, многими лёгкими струями, точно, открылись тысячи гейзеров, видимых лишь внимательному глазу.

Я, как и решил вчера спонтанно, поехал в Штуттгарт.
Не заходя никуда, я просто двинулся по городу, буквально куда глаза глядят. Швабская столица раскинулась на волнистой почве, и оттого улицы и площади то поднимались, то опускались, и через три часа ходьбы я понял, что натрудил ноги достаточно на целый день вперёд. Незаметно солнце пересекло меридиан, на город начинала падать вечерняя тень с неизбежной прохладой. Особенно это чувствовалось в холмистом Штуттгарте, когда солнце, опускаясь, затенялось по очереди холмами, выбираясь на время, но неуклонно приближая ночь.

Интернет-кафе я нашёл на Кёнигштрассе. Оно не было переполнено, я быстро нашёл уединённое место у полуподвального окна. Прямо передо мной непрерывно двигались туфли, сандалии, кроссовки. Шорох тысяч ног иногда пробивался через плотно закрытое стекло. Но работал вентилятор под потолком и с тихим звоном шумели кондиционеры, создавая уютную прохладу.
Пришлось повозиться с почтовым сервером, так как на работе моя личная почта включалась автоматически по сохранённому паролю, который я успел забыть. Я вбивал и вбивал пароль и лишь после шестой попытки сообразил, что менял его. Слава богу, я вспомнил, и моя почта раскрыла все успевшие прийти ко мне сообщения.
В заголовке самого верхнего сообщения в списке стояло: «Rita». Я в нетерпении щёлкнул мышкой – сообщение развернулось и, чувствую, как от волнения пересыхало горло, я читал и не мог начитаться строчкой из одиннадцати цифр: четыре цифры города и семи – самого номера. Я поспешно переписал их в записную книжку на своём «Симменсе». И чуть было не нажал «Dial».
Но я не мог звонить в присутствии множества людей. Наша, даже немудрящая, переписка создала особый тон в разговоре, который не должен был слышать никто посторонний. Пусть мы говорили беззвучно друг с другом.
Я ещё пробежал новости – всё-равно деньги брали минимально за каждые полчаса пребывания в компьютере – и можно было заполнить оставшееся время. Но я в мыслях был где-то далеко и пробегал строки, не вчитываясь и не думая.
Весь обратный путь я порывался позвонить, но то мне мешали громкие разговоры в поезде, то шум на улице. Приехав в свой городок, я достал мобильник, но вспомнил, что надо было хотя-бы поужинать. Что я и сделал, зайдя в облюбованное мною кафе «Freechdachs», на берегу озера.
Пока я сидел за столом, я порывался позвонить, доставал телефон, раза два открыл записную книжку в нём, и снова меня отвлекало что-нибудь. Даже люди, сидевшие и прогуливавшиеся далеко от меня, казалось, непременно желали подслушать мой разговор или просто наблюдать за мной.
И только оказавшись на длинной улице тихой улице, по которой уже прекратилось всякое движение, я набрался смелости и, охваченный жаром, нажал «Dial»…

Мне показались бесконечными мгновения до того, как я услышал: «Hallo!» Боже, что это был за густой и низкий, но несомненно, женский голос… Голос точно вторил густым волосам на фотографии…
Я в первое мгновение не смог произнести ни слова, но собрался и ответил:
«Hallo!» И в трубку засмеялись низким неторопливым смехом. Она сразу поняла, кто звонил. Но я представился, и она сказала:
«У тебя очень молодой голос». Я не стал стесняться:
«А у тебя завораживающий низкий и очень женственный». Она снова засмеялась и спросила:
«Ты француз?»
«Почему так решила?»
«У тебя акцент французский». Я сообразил, что мы разговаривали на немецком, и предложил перейти на английский. Но она сказала медленно, будто после раздумья:
«Нет. У тебя очень приятный голос и ты делаешь очень милые ошибки». Я был немного обескуражен и собирался обидеться, но она, словно почуяв, успокоила меня:
«Ты говоришь правильно, но иногда употребляешь не те слова, и это звучит сексуально». Теперь засмеялся я. И сердце забилось у меня, когда я услышал:
«Ты так хорошо смеёшься». Я улыбнулся, думая, что ответить, но опять заговорила она:
«Я очень хочу тебя увидеть». И замолчала. Как бы я ни жаждал даже помчаться к ней, я пребывал уже не в страстном юношеском возрасте. А потому завтрашнее воскресенье явно отменялось. Она сама подсказала:
«Давай встретимся в следующий уик-енд?!» Я тотчас же согласился.
«Ты сейчас идёшь по улице?»
«Как ты догадалась?»
«Я слышу, как ты дышишь…» Меня чуть уязвило, что женщина открыла во мне слабость – одышку, но отшутился:
«У тебя хороший слух». Она сказала:
«Приходи домой, и мы ещё поговорим» Я спросил:
«Что ты сегодня делала? И будешь что-то делать?» Она снова засмеялась низким, наполненным смехом, от которого у меня чуть ли не подкашивались ноги, и испарина прошла по телу и лицу.
«Я тренировалась. Мне надо принять душ и потом я буду с тобой говорить».
Я посмотрел на время – незаметно опустилась чернильная южная ночь, хотя было десять. «Значит, она одна», - пришла первая мысль. Она же стала и последней, потому что дальше я не думал ни о чём, как о низком голосе и мускулистом теле той, которой принадлежал голос. И сразу завершился образ приходящей ко мне ночью женщины в набедренной повязке.
Несомненно, у неё такое же лицо и такой же голос.
«…Wo bist du?», - вызвал меня из небытия мечтания вопрос.
«Bin immer da. Ich komme bald nach Haus und dann reden wir weiter!» И снова она засмеялась:
«Du hast eine wunderschöne Stimme.» Я покраснел, но, разумеется, никто этого не увидел…
«Я точно захочу тебя связать…» И снова смех, в нотках которого появилось нечто властное.
«Со мной нелегко справиться», - возразил я, сгорая в желаниях. Но она уже командовала всем:
«Позвони через час». И мы расстались.

Я взлетел на пригорок, где начинался мой переулок, Falkenweg, и, не помня себя, почти бегом добежал до дома. Ввалился к себе, ежеминутно смотря на время. Заветные цифры сменяли друг друга лениво, точно подсмеиваясь над моим нетерпением.
И вот я улёгся в кровать, включил беззвучно телевизор, поставив на какой-то программе. Мобильник дёргался в моей руке в такт с ударами пульса, а время тянулось безумно медленно…

…Раздался мелодичный звук, и на дисплее мобильника высветились буквы:
«Hallo, my prisoner» («Привет, мой пленник!») Лицо моё запылало. Я написал уже давно вертевшийся у меня на языке ответ:
«Hallo my muscular executioner!» От неё пришла улыбка. И вслед за тем:
«Что ты сейчас делаешь?»
«I am in bed now».
«Так рано?» и снова смайлик. По-прежнему с пылающим лицом я писал:
«А где ты сейчас?»
«В ванной». Я не удержался, чтобы не съязвить:
«Спать там будешь?» Пришёл «гнев», а вслед за ним «прищурившийся глаз». А затем и ответ:
«За это ты будешь лежать связанным всю ночь». На мой «открытый рот» последовали «нахмуренные брови».
«Ты забудешь за неделю».
«Я ничего не забываю». Теперь «прищурившийся глаз» отправился с моей стороны.
«Ja, ja!» - настаивала она, подтвердив «сжатым ртом». Я послал «улыбку».
«О чём ты сейчас мечтаешь?»
«Ты входишь в узких стрингах, играя мышцами…»
«Дальше…»
«Подходишь ко мне с верёвкой в руке…»
«Дальше…» Я не обладал особой фантазией и написал то, что уже писал прежде:
«Ты связываешь мне руки за спиной…» От неё неожиданно пришёл «гнев»:
«Ты уже писал об этом. Я хочу знать больше».
Я судорожно напрягал воображение, но мне не хватило ни немецких, ни английских слов передать охватывающий меня озноб при приближении мускулистого женского тела. Пытался я вспомнить и свои приключение с Симоной, но они больше не вызывали прежнего возбуждения…
«Ты где?» Я только и ответил:
«Я думаю…» Пришёл «гнев» и строчка:
«Твой палач недоволен». Я испугался, что она уйдет, и принялся судорожно сочинять.
Но случилось именно это - она прислала сообщение:
«Ты должен подумать о своих мечтах и тогда написать мне».

Я ждал, что она что-то напишет или скажет, но она отключилась. Я нажал «Dial» - сейчас мне не хватало её низкого голоса – но, выждав два гудка, не стал продолжать попыток. Да и, судя по её ответам, она входила в роль повелительницы, которой должны подчиняться беспрекословно.
…Снова ко мне вышла из мглы, в нестойком мареве, женщина в одной набедренной повязке и стояла поодаль, отступая глубже в тень, когда я закрывал глаза, засыпая.
Спал я без снов и проснулся около девяти. Первым делом я метнул взгляд на телефон – ничего – и, чуть понежившись, встал.
День обещал быть пасмурным. Солнце едва пробивалось сквозь низко собравшиеся лёгкие серо-жёлтые тучи. Но было тепло, хотя нет=нет, да и обдавало холодным дуновением. Но Altweibersommer всё ещё удерживало остатки тепла.
На воскресенье особых планов куда-то ехать далеко не было, и я просто пошёл в центр городка, по длинной улице, на которой вчера услышал непередаваемый низкий голос. Улица показалась мне в этот раз бесконечной. Я безотчётно глядел ежеминутно на телефон, хотя я бы и так услышал звонок. Меня подмывало позвонить первому, но её ночной уход останавливал меня проявлять инициативу. Меня не покидала уверенность, что Рита так или иначе объявится, а мой звонок может как раз нарушить какую-то выбранную ею линию поведения со мной.
Потому я успокоился и обошёл город чуть ли не весь, зайдя в непосещавшийся ещё мной район на холмах. Постепенно разгорелся аппетит – я ускорил шаг и, спустя полчаса, сидел в кафе «Frechdax» за столиком снаружи. Я не спеша отправлял в рот кусок за куском от безразмерного «шварцвельдера» - торта с с кремом и наполненный «киршвассер», отдававшей чистым спиртом. Параллельно я разглядывал людей, прогуливавшихся вокруг озера.
Какой бы ни был большой кусок «шварцвельдера», но и он в конце концов был доеден, допит кофе, и встал вопрос чем заняться дальше.
В воскресенье фирма была, как и полагается в Германии, закрыта, так что вариант воспользоваться бесплатным интернетом был неосуществим. В субботу, как я заметил, немало сотрудников выходило в офис делать свои личные дела, связанные с интернетом. Частенько пользовался и я такой возможностью. И начальство, шедшее и так слишком либерально навстречу, просило лишь не злоупотреблять послаблениями.

Мне хотелось войти в чат со ставшей желанной Ритой, но было жалко переплачивать в интернет-кафе. К тому же присутствие посторонних порождало ощущение чьих-то наблюдавших из-за плеча глаз. Просто торчать перед компьютером и читать, тоже не хотелось ввиду и без того многочасовых сидений в течение недели.
Решение пришло быстро: пойти в кино – всё-равно на что.
Так я и сделал. Попал я на «Властелина колец», самый первый фильм из анонсированной полной экранизации. Но откровенно скучая и едва не засыпая, я машинально поглядывал на телефон, который держал в руках – вдруг застанет нужный звонок?!
Но не случилось и этого. День почему-то завершился очень быстро, и, выходя из кинотеатра, я вступил в бархатную ночь, пробиваемую яркими светильниками на столбах, светившимися окнами вторых этажей домов и окон первых, занятых кафе, пивными и закусочными.
Я пересилил себя, зайдя в облюбованную с первых дней, пивную и даже осилил кружку тёмного пива. Долго ли я этим занимался, я не мог оценить, но, когда я покинул пивную, накрывшая городок южная тёплая мгла вступила в свои права…
На дисплее мобильника стояло «22:13», и в это мгновение всплыла надпись «Rita is calling…» и вслед за этим заиграла мелодия звонка…
«Привет, мой пленник!», - низкий голос, казалось, унёс меня. И снова я, покрывшись жаркой испариной, едва смог ответить:
«Я с тобой…»
«Что ты делал? Ты ждал своего палача?» Я покраснел и сорвавшимся голосом ответил:
«Да, я думал о тебе».
«Nice», - снова обволок меня голос, чуть ли не до бессознательного.
«Мы сегодня будем разговаривать?»
«Ты уже знаешь, что ты мне должен сказать?» - продолжал повелительный голос. И снова я покрылся испариной, представив лоснившееся мускулистое тело, выступавшее из тёмного проёма двери.
«Да, я тебе расскажу».
«Then be ready and wait for your executioner». Я ждал, что на скажет ещё что-то, но раздались отрывистые гудки.
Я взлетел на горку к своей улице, наверное, через две минуты. Через полчаса я был уже в постели и, с колотившимся сердцем, ждал и смотрел, почти не отрываясь, на мобильник. Время от времени я кидал взор на экран телевизора, приглушённый до предела. Иногда я пытался следить за происходившим на экране, но мыслями я был там, где должна была распахнуться беззвучно дверь, чтобы впустить мускулистую женщину…


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Стенолания, ч.2, продолжение 2...
СообщениеДобавлено: 05-07-2022, 17:11  
Не в сети

Зарегистрирован: 04-10-2010, 01:36
Сообщения: 322
Откуда: Riga,LR(Latvja)
Превосходные рассказы превращаются в цикл.

_________________
С уважением.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Стенолания, ч.2, продолжение 2...
СообщениеДобавлено: 05-07-2022, 21:27  
Не в сети

Зарегистрирован: 02-11-2021, 21:49
Сообщения: 38
Будет еще третий, тоже такого же объема 40 - 43 страницы, завершающий.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 3 ] 

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB