FemTime Форум

Да фрау Бекман это конечно величина........
Если кто-нибудь читал выложенные мной места из повести Дэна Марлоу с ковбойкой Хейзел может выскажется: культуристка она или нет?

А не напомнишь, где выкладывал?

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Смотря когда написана книга и что понимать под культуристкой.

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Я сфоткал все страницы где упоминалась эта Хэйзел (кстати её имя переводится как "лесной орешек"). Там она говорит, что её первым мужем был мускулистый игрок в карты, может он её тренировал, а может и нет прямо она это не сказала. Я эту повесть прочёл ещё году в 1992. Но если бы не прочёл все равно сейчас был бы на этом сайте
prudens, написана повесть в 1962 году, вот здесь о ней целый абзац: http://www.mysteryfile.com/DMarlowe/Drake.html есть фото первой обложки,
английское название The Name of the Game Is Death, жаль про Хейзел там ничего не сказано , но кстати эта Хейзел - единственный абсолютно положительный персонаж книги (никого не убившая, не предавшая, не ограбившая, не испугавшаяся). Побольше бы таких писателей как Дэн Марлоу (царствие ему небесное).

жжуткая гадасть этот ч0рный обелиск хотя и смешной

_________________
не люблю расизм и негров

Как говорится, на вкус и цвет ...

Просто Ремарк - достаточно однообразный писатель. Один роман читаешь - хорошо, второй читаешь - хорошо, третий читаешь - хорошо, четвертый читаешь - уже что-то поднадоедает.... Зато дух времени чувствуется.

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Все правильно. Еще раз повторюсь, что как истинный немец и немецкий писатель он внимательно следил за жизнью своей страны, и, конечно, сопереживал все происходящее в ней. Промежуток времени, который описывают его произведения, довольно большой - от Первой мировой войны и примерно до середины 50-х годов ХХ века. Жизнь, понятно, была сложная - две мировые войны, и сопутствующие этим войнам события. Хотя Германия во многом сама заварила эту кашу (Ремарк это прекрасно понимал), переживания его меньше не становились. И он, несмотря на унылость и серость, а порой явную черноту бытия, находит, тем не менее, в своих произведениях место юмору, женщинам, и сильным в том числе. В этом, на мой взгляд, значимость его творчества.

из повести "Моня Цацкес-знаменосец":

Вся эта затея была заранее обречена на неудачу. И не
только потому, что Циля Пизмантер принадлежала командиру
полка, и, естественно, доступ к ее телу возбранялся под
угрозой штрафного батальона. Фима Шляпентох и Циля Пизмантер
были несоизмеримы. Она весила, по крайней мере, втрое больше
него, и ее две груди, под напором которых трещала суконная
гимнастерка, были размером с пару крупных арбузов и своим
бурным колыханием вредно действовали на моральное состояние
всего личного состава.
Циля была родом из Рокишкиса. В дивизии насчитывалось
немало ее земляков, и все они знали Цилю по довоенным
временам. И рассказывали о ней одну и ту же историю, которая
постороннему человеку, никогда не видевшему Цилю Пизмантер,
могла бы показаться выдуманной.
Дело обстояло следующим образом. Циля никогда не слыла
красавицей, и при ее размерах и весе рассчитывать на выход
замуж приходилось с большой натяжкой. К моменту установления
советской власти в Литве Циля пребывала уже в перезревших,
засидевшихся невестах и коротала свое девичество у пульта
коммутатора на телефонной станции в Рокишкисе.
В 1940 году, с приходом Советов, Циля ринулась в
общественную деятельность, чтоб занять голову чем-нибудь
другим, а не постыдными мыслями, одолевавшими ее день и ночь.
Кроме того, она стала заядлой спортсменкой, рассчитывая
укротить бунтующую плоть тяжелой физической нагрузкой.
И вот однажды, рассказывали ее земляки, в местечке был
устроен физкультурный парад. И гвоздем программы намечался
проезд автомобильной платформы с огромным, сделанным из фанеры
макетом спортивного значка ГТО - "Готов к труду и обороне".
Этот значок состоял из пятиконечной звезды, вправленной в
зубчатое колесо-шестеренку. А на звезде - выпуклый барельеф
женщины-бегуньи, в полный рост, грудью разрывающей финишную
ленту. Эту бегунью на макете изображала первая местная
девушка-коммунист Циля Пизмантер. Ее обрядили в необъятных
размеров спортивные трусы и майку, втиснули в макет, закрепили
намертво ремнями, чтобы, упаси Бог, не вывалилась при
движении. И платформа двинулась по направлению к главной
улице, где, оттесненные канатами, толпились возбужденные
евреи, составлявшие большинство населения местечка.
Организаторы парада учли все, кроме двух немаловажных
обстоятельств - булыжников мостовой в Рокишкисе и объема и
веса грудей славной дочери литовского народа, как ее называли
в местной газете, Цили Пизмантер. А какая тут была
взаимосвязь, и притом роковая, вы увидите очень скоро………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Ударить женщину было не в привычках Шляпентоха.
Во-первых, потому, что он получил хорошее воспитание в
приличной еврейской семье, а во-вторых, он до сих пор не имел
общения с женщинами и потому не знал правил обращения с ними.
И вообще, попробуй он тронуть Цилю пальцем, она бы просто
оставила от него мокрое место. Они были в разных весовых
категориях, и разница эта была не в Фимину пользу.

Нн-да, где ты такой шедевр откопал?!

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

что-то пелевиным пахнуло из омона ра

_________________
не люблю расизм и негров

Автор последнего отрывка -Эфраим Севела. Взято из его повести "Моня Цацкес - знаменосец", это довольно известная книжка.
А мне подумалось, что на основании этой темы можно писать диссертацию о физически сильных женщинах и изображении драк с участием женщин в литературе У нас уже несколько десятков произведений упомянуто с авторами и конкретными отрывками.

Точно. И главное - на этом можно заработать!

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Превращать в профессию - это да, опасно. А вот совмещать приятное с полезным.... ну, не знаю.

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

Я в последнее время чего-то много писал о скульптурах в московском метро, а нужно вспомнить и о тех, кто это метро строил. Там женщины и девушки принимали весьма активное участие. Об одной из них повесть Сергея Антонова "Васька". Главную героиню, на самом деле, зовут Маргарита Чугуева, но за её высокий рост, габариты, невероятную мощь и силу получила кличку "Васька". Скажу сразу, книгу эту не читал. Зато смотрел одноимённый фильм, снятый по этой повести.

щас по "Культуре" опять "Кольцо Нибелунгов" крутили. Фильм, что ни говори, отстой, но посмотреть лишний раз на брутальную Локен, играющую сильную женщину (хотя таковой, увы, не являющейся ), весьма прикольно. Особенно сцена в спальне радует!

Да это еще что! Когда они отплыли в Исландию свататься, то на корабль затесался младший брат Гюнтера (как его там, запамятовал ) Когда его спросили, что за дела, он и говорит: "Я хочу посмотреть на Валькирий - женщин, которые сражаются как мужчины!" Кто-нибудь знает, это было в оригинале Песни? Ну, или хотя бы у Вагнера? Боле того: у меня сложилось впечатление, что тема женской силы и красоты в данном эпосе лежит близко к поверхности. Почему Зигфрид, спращивается, так легко разлюбил свою королеву? Только ли из-за химии всякой колдовской? Не похоже. Когда жена спрашиввает его мнение о Брунхильде, он говорит, мол, красота, но жестокая, ненормально это, чтобы жена мужа с ней бороться заставляла и вообще.... По ходу, мысль такова, что, получив золото, став героем и проч., ему уже как-то по душе была жизнь "гламурная", "попсовая": свое королевство, бабки, слава, лавры, обычная красивая жена - в общем, ничего, чтобы могло его в дальнейшем потревожить.

А может, у меня очередные вечерние глюки.....

_________________
Alia Russia nobis necessaria est!!!

отрывки из повести Юрия Никитина "Князь Рус". Из любимых нами персонажей я там нашел богатырку Моряну. В прошлом первые 2 момента я уже здесь помещал, теперь помещаю все интересное о ней :

Мимо проехала Моряна, окатив Руса ледяным взором. В руке богатырь-девицы был
исполинский топор, по рукоять залитый кровью, с прилипшими к лезвию волосами.
Поляница тяжело дышала, ее могучая грудь вздымалась как волны в бурю. Плечи и
руки покраснели, словно она вывозилась в малине. Рус на богатырку косился
опасливо и почтительно. Никто не знал ее полной силы, но у нее был такой
огромный топор, что не всякий поднял бы и двумя руками, но все видели, как
Моряна скачет будто дочь грома на диком коне, одной рукой взмахивает с легкостью
топором, а другой - принимает летящие стрелы на щит размером с дверь сарая.
Безрукавку из волчьей шкуры она, как и почти все воины, носила на голое тело,
только в отличие от мужчин скрепляла на груди тонким кожаным шнурком, оставляя
полоску открытого живота до поясного ремня, широкого, с двумя швыряльными
ножами. Гридни откровенно пялились на края молочно-белых холмов, втайне надеясь,
что при очередном могучем вздохе шнурок лопнет. Когда Моряна вздыхала, шнурок
натягивался и дрожал, как тетива, полы волчовки раздвигались до предела, и тогда
умолкали разговоры, все пялились завороженно... но Моряна переводила дыхание, и
снова воображение дразнили только самые-самые краешки белых курганов.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………


А Моряна, могучая воительница, подняла руку, все на миг притихли, и она сказала
ясным сильным голосом:
- Мы должны дать новый народ, народ богатырей! Посему я снимаю обет безбрачия...
и по пришествии на новые земли обязуюсь... рожать!
Крик восторга пронесся над толпой. Рус видел, что взгляды с Моряны перебегают на
него, на Бугая, уже прикидывают, чье семя понесет Моряна, от кого дети пойдут
здоровее, могучее, смышленее, кто-то вопил радостно, но уже пошел ликующий смех,
за спинами костры взметнулись ярче, задудели в трембиты, громко и исступленно
стучали бубны, заглушая крики.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..


Застучали копыта, подъехали дядя Бугай и Моряна-богатырка. От них веяло теплом и
несокрушимой силой.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Лицо Моряны было суровым и надменным. В одной руке лежал повод, конь еще
вздрагивал от бешеной скачки, ронял пену. В другой руке богатырка уверенно
держала свою исполинскую секиру.

Из облака пыли выметнулся огромный конь,
пасть была как у дракона, глаза словно пламя, а копыта, что нависли над головой,
были размером с тарелку.
Страшный голос обрушился сверху как удар молота:
- Кто ты есть?
Дрожа, он вскинул голову. Вот как приходит смерть, подумал смятенно, вот как
приходит она, да еще в каком страшном облике...
- Я... я... - пролепетал он. Горло, перехваченное страхом, отказывалось
проталкивать слова. - Я...
- Что? Говори, а то сорву голову и скажу, что так и было!
Всадник объехал его сбоку, и у Ламеха вовсе отнялся язык. На огромном боевом
коне гордо восседала могучая женщина - высокая, мускулистая, широкая в плечах,
настоящая великанша. Она была в кожаной безрукавке, голые плечи блестели, как
отполированные ветром валуны. Полы безрукавки небрежно соединял кожаный шнур в
два ряда. За ее плечами торчала рукоять гигантской секиры, на крюке седла висела
боевая палица - Ламех не поднял бы ее и двумя руками, гигантский лук, а сзади из
короба торчали стрелы немыслимой величины.
- Бог мой, - вырвалось у Ламеха, - так вот каков народ Гога!
Ее голос стал еще суровее:
- Какого Гога, дурень? Обалдел вовсе? Это народ Руса!
- Обалдел, - торопливо согласился он. - Как есть обалдел!.. Увидеть такую
прекрасную женщину в седле... это ж все одно что царицу Савскую воочию!.. Да я
просто счастлив, ибо у нас нет таких воительниц, только в старых легендах...
Ее могучая рука с плетью, что уже зависла для удара, в нерешительности застыла.
Ламех сгорбился, как старая черепашка, но великанша опустила руку.
- Что еще за царица Савская?
- Самая красивая в мире женщина, - торопливо сказал Ламех. - Но она жила давно,
очень давно! Тысячу лет назад. И с тех пор не было на свете ничего подобного, но
мне теперь и умереть не страшно, ибо я зрел, мне повезло...
Ее свирепое лицо выразило сильнейшее недоверие, что медленно перешло в
растерянность.
- Ты о чем? - потребовала она грозно.
- О тебе, несравненная!
Все еще глядя на него с безмерным удивлением, она велела:
- Иди вперед. Не вздумай бежать! Я бью без промаха.
Ламех взмолился:
- Я иду, иду! И хотел бы, не смог бы убежать.
- Почему?
- Ты настолько удивительна, - выпалил он, ужасаясь своей дерзости, - что я не
могу отойти от тебя! Да лучше я упаду от твоей руки... Ты настолько похожа на
царицу Савскую... особенно ноги. Да будь здесь наши мудрецы, они бы ахнули от
удивительнейшего сходства! Как будто она сама появилась воочию.
Он шел, постоянно оглядываясь, потом она пустила коня рядом. Ламех со страхом
косился на ее огромный сапог, что колыхался на уровне его лица. Одним пинком
переломает ему все кости!
А великанша сказала медленно:
- Меня зовут Моряна. Я самая сильная из всех женщин. А из мужчин только трое
сильнее меня! Еще четверо... на равных.
- Моряна, - повторил Ламех, - какое прекрасное имя! Наверное, от слова "мор"?
- От моря, - сказала она с неудовольствием. - Никогда моря не видела! А кто ты и
зачем идешь?
- Меня зовут Ламех, - сказал он, счастливый до свинячьего визга, что грозная
женщина вдруг даже разговаривает с ним. - Я иду помогать читать молитвы
нашему... - волхву. И мне просто повезло, что ваши боги послали мне навстречу
такую красивую женщину!
Она ехала молча, Ламех втягивал голову в плечи, страшился вспышки ярости, забыл
упомянуть о ее страшной силе и мускулах. Краем глаза он невольно заглядывал под
край безрукавки, ее оттопыривала могучая грудь, он замечал белую как снег,
нежную округлость, вдруг Моряна сказала странно изменившимся голосом:
- А ты в самом деле считаешь, что я... красивая?
Ламех всплеснул руками:
- О, да это всяк видит!
- Да? - спросила она с сомнением. - Но мне такого никто не говорил.
Он покачал головой. Голос был сожалеющий, будто рассказывал ребенку простые
истины:
- Еще бы! Для любого племени нужна прежде всего сила. Выше всех ценятся те, кто
сильнее бьет топором, дальше всех бросает дротик, дольше всех скачет на коне.
Разве у вас не так?
- Так, - подтвердила она. - А как же иначе?
- Тебе нельзя говорить, что ты красивая, - сказал он с жаром. - Понимаешь?
- Нет, - призналась она озадаченно.
Конь ее замедлил шаг, и Ламех послушно потащился вовсе как черепаха. Впереди
вырастал стан скифов, и по спине побежали крупные злые мурашки.
- Тогда они могут потерять тебя как воина, - объяснил он. - Ты станешь украшать
себя цветами, шить наряды, строить глазки мужчинам...
Она презрительно фыркнула, выпрямилась.
- Да ни за что на свете!
Ее мощная грудь еще больше раздвинула края безрукавки. Теперь он видел два белых
полушария, остальное скрывала тонкая кожа одежды. Шнуры натянулись, не давая
распахнуться вовсе. Ламех поневоле загляделся, споткнулся, едва не упал, услышал
смех и не сразу понял, что смеется та самая женщина, чей рыкающий глас только
что вздымал у него волосы на макушке. Смех был сильный, но женственный, грудной,
с приятной хриплостью.
- А ноги, - сказал Ламех восторженно, - ноги-то! Как у царицы Савской. Недаром
же царь Соломон, когда уж очень восхотел посмотреть на ее ноги, велел пол
выстелить хрусталем...
- Зачем? - спросила Моряна подозрительно.
- А она, по своей чистоте и наивности, решила, что придется идти через озеро,
вот и подняла платье...
Моряна гулко захохотала. У Ламеха от ее громового хохота по коже побежали
пупырышки величиной с пузыри на лужах после крупного дождя. Моряна с
удовольствием покосилась на свои ноги, загорелые и жилистые, от колена всаженные
в яловые сапоги на двойной подошве.
- Вон там твой волхв, - указала она. - Иди спокойно, не тронут. А мой шатер вон
тот, где оранжевый яловец. Если что понадобится, заходи. Не загрызу.
Она засмеялась, стегнула коня и лихо унеслась, забросав его комьями земли. Ламех
вытер лицо, он уже трижды вспотел, несмотря на холодный воздух, побрел к
указанному дому. Мудрый ребе говорил, что даже грубая лесть приятна любому, а
женщина проглотит любые восторги по поводу своей внешности, даже если ее,
горбатую и слепую, будут называть стройной и ясноглазой. На самом деле, если
смотреть со стороны, он рисковал не так уж и сильно.
Он оглянулся на шатер с оранжевым яловцом. Шатров всего два, остальной люд спит
на телегах, в крытых повозках, а то и просто на земле, бросив под себя
срубленные ветки. Похоже, Моряна занимает не последнее место в племени.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………



И совсем уж пошатнулся как от удара, когда Моряна сказала с некоторым смущением:

- У меня тоже бывает гость. Он приносит мне ихние притирания.
- Что? - не понял Рус.
- Притирания, - повторила она с неудовольствием. - Я сама заказала! От них кожа
становится белее и чище.
Он вытаращил глаза. С Моряной что-то происходило. Нет, лицо не стало белее, но как-то держится иначе, плечи выпрямляет
по-другому, и что-то в ней появляется... от женщины.

- Иудей, как ты сумел?.. Это же зверь! Она ж любого на части... К ней мужчины
боялись подойти близко. Ежели какой наступит на ее тень, тому хоть беги из
племени.
Ламех чуть разогнул спину, глаза были пугливые, не
знали, куда бежать.
- Магия.
- Магия? Ты маг?
- Все мы маги, - ответил Ламех торопливо. - Только не хотим или не умеем
пользоваться.
Рус не понял:
- Как это?.. И я могу? Гм... Научи! Хошь, шкуру пардуса отдам?.. Или даже свой
меч?
Ламех впервые робко улыбнулся:
- К чему меч искателю знаний? Они мечом не добываются. Да и шкуру оставь себе,
доблестный вождь, которому нет равных. А магия проста... Если ты не меньше трех
раз в день будешь говорить женщине, что она самая красивая и нежная на свете,
что она - сама хрупкость, то из нее можно будет веревки вить. Она все для тебя
сделает, будет за тобой ходить как козленок за матерью, смотреть ласково и
покорно.
Рус отшатнулся:
- Ну да! Сказать такое Моряне, она ж тебя за насмешку в клочья раздерет!
- Не раздерет, - возразил Ламех. - Меня ж не разодрала. Все женщины хотят это
слышать. Трудно ли сказать? Я от этого не облезу.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….


- Ну да. У Бугая. А у Моряны - ягодицы. Кто знает, почему мы к горячей печке
становимся передом, чтобы погреться, а бабы - задом?
Снова заржали, Рус ощутил, что и сам поневоле прислушивается с интересом.
- Ну-ну, - подталкивали Ерша.
- Наши прародители, которые первые люди на свете, в первый раз паровались по
весне, холодно было! Баба задницу застудила, доныне они все ее отогревают, а
мужик... знамо дело, коленки да локти.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
- А Моряна? - спросил он, уже догадываясь о ее задержке.
Ерш с очень серьезным видом развел руками:
- Бережет ягодицы...
Твердая Рука хохотнул:
- Ну да, ее ягодицы и копьем не проткнешь. Твердые как валуны. Я когда-то,
признаюсь перед боем, рискнул щипнуть, когда она проходила мимо. Пьяный был...
Ну и что, потом отлежался, зато могу сказать, какие они на ощупь! В ухе
позвенело день-два и перестало, зато я единственный, кто знает, что у нее там
твердо, как будто тесали из гранита, и горячо, как в кузнечном горне!


…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….


- Наши наблюдатели требуют убрать из твоего отряда... женщину.
Рус проследил за его взглядом, медленно повернулся. Моряна-богатырка стояла в
переднем ряду. В ее руках был ее огромный топор, о котором ходили легенды. Лицо
ее было суровым и решительным. Только она осталась в безрукавке, правда - с
расшнурованными краями, живот ее был плоским и с проступающими валиками
мускулов. Правда, укрытыми сверху тонким слоем того, что Моряна упорно
отказывалась признавать женским жирком. Ее голые плечи вызывающе блестели под
скупым солнцем. Портки так же, как у всех, поблескивали потертой кожей. На
широком поясе висели два ножа, голые ноги были в сапогах на толстой подошве.
- Моряну? - удивился Рус. - Вы боитесь ее больше, чем мужчин?.. Впрочем, это не
зря.
Соломон уже совладал с собой, сказал угрюмо:
- Это против правил.
- Почему?
- Она женщина.
- Она воин, - возразил Рус. - Это у вас женщины - тупые овцы. Сидят и ждут,
когда их возьмут замуж. А наши женщины могут все, что и мужчины. Иногда и
больше.
Соломон покачал головой:
- Да, но вам сражаться с нашими. А воины нашего народа не смогут поднять меч на
женщину.
- Вера такая? - не понял Рус.
- Не то чтобы вера... убивали и женщин, и детей, и коз, рубили сады, но мы за
эти годы растеряли нашу древнюю жажду крови. Теперь нам будет трудно всадить
копье в женщину, ударить ее топором...
Рус раскрыл уже рот, чтобы возразить, так им и надо, он не обязан подлаживаться
под противников, но увидел их лица, оглянулся на своих, рассердился. Не для
простой победы в бою живет человек, а для победы чести. Если иудеи страшатся
драться с людьми, среди которых женщина, он уберет эту женщину. Только бы не
сказали, что он воспользовался хоть каким-то преимуществом!
- Моряна, - позвал он. - Тебе придется отложить топор.
Она насторожилась:
- Что стряслось?
- Наши противники страшатся тебя. Ты для них вроде грозовой тучи, что развеет
всех молниями. Они не соглашаются на схватку за земли. Прошу тебя, выйди за края
поля.
Ее лицо вспыхнуло, пошло красными пятнами. Губы стали тонкими, а рот стал похож
на железный капкан на зверя.
- Я должна сидеть и смотреть?
Он развел руками:
- Тебя боятся больше, чем меня! И даже больше, чем всех нас. Подозревают, что ты
- сама богиня Тибити.