batir
Отправлено: 09.11.06 15:46. Заголовок: Библиотека Фрагментов
Как известно на сайте помещаются рассказы целиком посвященные
теме проявления физической силы женщинами. Но существует
большое количество легенд, сказок, повестей, романов и прочей
литературы где встречаются моменты показа физической мощи
дамами, при том, что в данном литературном произведении больше
таких сцен нет. Например: роман обьемом 520 страниц, где на
198 странице в двадцать предложений рассказано о том как
крепкая баба поколотила пристававшего к ней паренька. Эта
сцена интересная, но весь остальной роман такого интереса не
вызывает. Может быть имеет смысл эту сцену изьять и напечатать
в этой теме нашего форума? А для интересующихся
первоисточником внизу указать автора и произведение.
Не знаю как отнесется к этой затее Виктор, возможно он решит
распространять эти тексты на "платной" основе, по типу
рассказов. В этом случае у Виктора всегда есть возможность эту
тему закрыть.
Хотелось бы внести такое ограничение: выдержка должна
показывать реальный силовой поединок, или некое проявление
реальной (превышающей обычную) физической силы, а не просто
садомазохистскую сцену жанра BДСМ (извиняюсь если неправильно
написал аббревиатуру). Также предлагаю своих мнений о данных
текстах здесь не высказывать (если не Вы этот текст поместили)
так как их авторы наших мнений всё равно не узнают .
Михаил Шолохов. Поднятая целина глава 30
Он чудесно помнил, как однажды на мельнице в Тубянском Марина
взялась
бороться с одним здоровым на вид казаком, задонцем, и, к
вящему
удовольствию присутствовавших, повалила его да еще и
окончательно прибила,
прямо-таки изничтожила острым словом. "Сверху бабы тебе делать
нечего,
дядя! - переведя дух, сказала тогда она. - С твоей силенкой да
с ухваткой
только под исподом и лежать, посапливать". И пошла к весовой,
поправляя на
ходу волосы, сбившийся во время борьбы платок. Любишкин
помнил, каким
багрянцем полыхали щеки поваленного Мариной казака, когда он
поднимался на
ноги, измазанный просыпанной на земле мукой и навозом, - а
потому выставил
вперед согнутую в локте левую руку, предупредил:
- Ты не наскакивай, ей-богу, я из тебя пороховню выбью!
Удались отсюда!
- А вот этого ты не нюхал?.. - Марина на секунду высоко
подняла подол,
махнула им перед носом Любишкина, сверкнула матовой
округлостью розоватых
колен и сливочной желтизной своего мощного и плотного, как
сбитень, тела.
Она дошла до предела в своей ключом вскипевшей ярости. Даже
видавший
виды Любишкин, ослепленный мощью и белизной Марининого тела,
попятился,
пораженно бормоча:
- Осатанела! Тю, чертяка! Прямо жеребец, а не баба! Отступись,
будь ты
трижды проклята!.. - и боком, боком проскользнул мимо
лютовавшей в
выкриках Марины, вышел в сенцы, отплевываясь и ругаясь.
Давыдов хохотал до упаду, уронив голову на стол, зажмурив
глаза.
Разметнов выбежал вслед за Любишкиным, оглушительно хлопнул
дверью, один
Яков Лукич попробовал было урезонить расходившуюся
вахмистершу:
- Ну, чего ты орешь? Эко бессовестная баба! Мысленное дело -
подол
подымать? Ты хучь меня, старика, посовестилась бы!
- Цыц! - прикрикнула на него Марина, направляясь к двери. -
Знаю этого
старика! Прошлым летом на троицу, когда сено возили, ты чего
мне
предлагал? Заметило? Туда же! Куда конь с копытой...
По двору она понеслась подобно буревой туче. Яков Лукич
провожал ее
взглядом, смущенно покашливая, укоризненно качая головой...
А полчаса спустя он был свидетелем тому, как Марина, сама
впрягшись в
оглобли своей повозки, легко везла борону и запашник со двора
первой
бригады. По случаю дождя приехавший с поля Демка Ушаков шел за
нею поодаль
и, вероятно не рискуя приближаться на более короткую и опасную
дистанцию,
просил:
- Марина! Эй ты, гражданка Пояркова? Слышишь? Марина
Терентьевна! Не
могу же я отдать тебе имущество, раз оно у меня по описи
числится!
Ответов - 23, стр: 1 2 3 All [только новые]
batir
Отправлено: 09.11.06 15:48. Заголовок: Re:
Фрагмент из детективной повести Эда Макбейна "До самой смерти"
ГЛАВА 12
От Батыра: ниже это не написано, но детектив Коттон Хоуз -
довольно крупный, высокий (около 190 см) и очень сильный
мужчина, как и все детективы из 87 полицейского участка (кроме
двух, как я помню). Он один из героев цикла детективных
повестей Эда Макбейна.
Нельзя сказать, чтобы Коттон Хоуз в обычное время был бы так
уж про-
тив поразмяться с блондинкой подобной комплекции. А у этой
блондинки фигура
была еще та! В ней всего хватало -- и рукам, и глазу. Она в
совершенстве
соответствовала тому образу, который обычно возникает при
словах "крупная
блондинка".
Стоя где-нибудь на помосте эстрады в Юнион-сити, эта девица
наверняка
вызвала бы кое у кого в первых двух рядах инфаркт, а в третьем
заставила бы
затрястись и покрыться потом не одну плешивую голову.
Со сцены маленького театрика на Бродвее эта девица просто
воспламени-
ла бы зал. Зрители стояли бы на ушах, а критики тут же
ринулись бы к пишу-
щим машинкам строчить восторженные отзывы.
В постели же... -- у Хоуза все смешалось в воображении от этой
мысли.
Но, к сожалению, сейчас эта девица находилась не на помосте, и
не на
сцене, и не в постели. Она стояла в проеме двери, которая была
не шире, чем
верхняя койка в пульмановском вагоне. И она явно собиралась
поставить на
уши не кого-нибудь, а Хоуза. И руку в сумочку она сунула с
такой же реши-
мостью, с какой крыса, живущая в пустыне, ввинчивается в песок
в поисках
воды. Но вдруг рука ее замерла и на прелестном личике
появилось удивленное
выражение. С отчетливой, кристально-правильной, как подобает
настоящей ле-
ди, артикуляцией она проревела: "Где, черт подери, мой
пистолет?" И в этот
момент Хоуз схватил ее.
Снайпер повернулся от окна. Девица была не менее ярда шириной
в талии
и к тому же, казалось, вся состояла из одних зубов и ногтей.
Она укусила
Хоуза за запястье, когда он стиснул ее, и тут же, стремительно
выкинув впе-
ред руку, ногтями разодрала ему здоровую половину лица.
Снайпер кружился
рядом и при этом орал: "Отцепись от него, Уна! Я ничего не
могу сделать,
когда ты..."
Хоузу не хотелось бить девушку. Ему особенно не хотелось бить
ее мо-
лотком. Но молоток был единственным имевшимся у него оружием,
и он правиль-
но рассудил, что если он отпустит девушку, то неандерталец
либо просто
вобьет его прикладом в пол, либо, что еще хуже, всадит ему
несколько пуль в
грудь. Ни та, ни другая перспектива особенно не привлекала
его. Да и в
борьбе с блондинкой тоже не было уже ничего привлекательного.
Извернувшись
в его руках, она сумела наотмашь нанести ему такой удар, что
он едва не ос-
тался без правого глаза. Сморщившись от боли, он замахнулся на
нее молот-
ком, но она быстро нырнула ему под руку и одновременно заехала
коленом в
пах. Наверное, она научилась этому старому трюку еще в школе,
настолько
мастерски она его выполнила. Хоуза и раньше били. И в пах
тоже. Его реак-
ция, как он сумел заметить, всегда была одинаковой: он
сгибался от боли по-
полам.
Но на этот раз, согнувшись, он все же не выпустил блондинку,
посколь-
ку сейчас она была его единственной защитой от ее напарника.
Покуда ее го-
рячее тело было рядом, снайпер ничего не мог с ним поделать.
Пытаясь удер-
жать блондинку, он вцепился ей спереди в платье, но оно не
выдержало и лоп-
нуло вместе с лифчиком, почти целиком обнажив левую грудь.
Материя продолжала рваться, а блондинка норовила выскользнуть
из его
рук, как разматывавшийся моток шерсти из лап игривого котенка.
Хоуз снова
взмахнул молотком и попал ей в плечо. Она остановилась, и он
вновь попытал-
ся удержать се, вцепившись на этот раз в плечо. Крепко стиснув
пальцы, он
притянул ее к себе. Платье блондинки разорвалось уже до талии,
но Хоуза
сейчас анатомия не интересовала. Хоуза интересовало, как бы
изловчиться и
ударить ее молотком. Он рывком развернул ее спиной к себе и
сдавил твердое
и плотное, мускулистое тело. Обхватив ее одной рукой за шею
так, что его
локоть оказался между пышными холмами грудей, он занес другую
руку с молот-
ком для удара, но тут девица выкинула еще один старый трюк,
которому она
тоже, видимо, научилась в школе.
Она резко присела и тут же с силой распрямилась, как поршень,
врезав-
шись затылком ему в подбородок. Он уронил руку. Девица
развернулась и бро-
силась на него, как фурия, пытаясь выцарапать ему глаза. Он
размахнулся и
попал ей молотком по правой руке. Она непроизвольно схватилась
за нее с ис-
каженным от боли лицом. "Ах ты, сукин сын!" -- процедила она и
нагнулась,
чтобы снять туфлю. При этом подол се платья задрался вверх,
обнажив ноги,
которые бесподобно смотрелись бы в бикини где-нибудь на пляже
Французской
Ривьеры. Она сдернула туфлю на высоком каблуке и, зажав ее в
руке, как бу-
лаву, пошла на Хоуза.
-- Отцепись, черт подери, от него! -- гаркнул снайпер, но
девица не
собиралась отступать.
Она и Хоуз кружили друг против друга, как тяжеловесы. Грудь
девицы,
почти не удерживаемая бюстгальтером, тяжело вздымалась. Хоуз
дышал, как па-
ровоз. Зажав в руке один -- молоток, а другая -- туфлю на
шпильке, они вы-
жидали момент, когда можно будет нанести удар. Рот у девицы
приоткрылся, и
оскаленные зубы, казалось, готовы были перекусить Хоуза
пополам. Блондинка
сделала обманное движение -- он подставил левую руку, чтобы
отразить удар;
но тут она молниеносно качнулась в сторону, и последнее, что
он запомнил,
-- это летящая в расплывшемся воздухе красная туфля и дикая
боль от врезав-
шегося ему в висок острого, как стилет, каблука. Он
почувствовал, как паль-
цы его, державшие молоток, сами собой разжались. Он
почувствовал, что пада-
ет вперед, и раскинул руки, чтобы задержать падение. Он рухнул
на девицу,
уткнувшись головой ей в плечо, и начал соскальзывать вниз, на
мгновение
ощутив теплоту ее мягкой груди, прежде чем она злобно
отшвырнула его от се-
бя. Он отлетел, стукнувшись головой об пол, и, прежде чем
окончательно по-
терять сознание, еще успел испытать жгучий стыд: "Женщина!
Черт подери, ме-
ня побила женщина:"
batir
Отправлено: 09.11.06 15:48. Заголовок: Re:
Теперь фрагмент из «Тысячи и одной ночи», 46, 47 и 48 ночи. О
молодом принце Шарр-Кане, сыне царя, оказавшемся во враждебных
византийских землях и имевшем три поединка с местной княжной,
которой он не назвал своего имени. Я много сократил и
отбросил, но всё «вкусное» оставил. Описание внешности Абризы
(девушки победившей Шарр-Кана) современному читателю
малопонятно и в скобках в этом месте я сделал необходимые
пояснения.
И Шарр-Кан посмотрел на этих десять девушек и увидел среди них
краса-
вицу, подобную полной луне, с черными волосами, блестящим
лбом, большими
глазами и вьющимися кудрями, совершенную по существу и по
свойствам, как
сказал о ней поэт в таких стихах:
Сияет нам она чарующим взором
И станом стыдит своим самхарские копья
Она появляется с лицом нежно-розовым,
И прелесть красот ее во всем разнородна.
И кажется, будто прядь волос над челом ее -
Мрак ночи, спустившийся на день наслажденья.
И Шарр-Кан услышал, как она говорила невольницам: "Подойдите,
чтобы я
поборолась с вами, раньше чем скроется месяц и придет утро". И
каждая из
них подходила к девушке, и та сразу же повергала ее на землю,
и скручи-
вала ей руки поясом. И она до тех пор боролась с ними и валила
их, пока
не поборола всех.
Девушка, не торопясь, поднялась и, взяла
йеменский платок, дважды обвязалась им и засучила свои
шальвары, так что
стала видна пара ног из мрамора (голых с очень светлой кожей)
и над ними хрустальный холм, мягкий и
блестящий (ягодицы), и живот, как бы усеянный анемонами (очень
бледный), из складок которого веяло
мускусом (приятным женским запахом), и груди с сосками,
подобные паре плодов граната.
- Мы с тобой поборемся, и если ты меня повалишь, клади меня на
твоего коня и бери нас всех, как добычу. Если же повалю тебя
я, ты бу-
дешь в моей власти. Поклянись же мне в этом, я боюсь от тебя
обмана;
ведь говорится в преданиях: раз вероломство врожденно, верить
всякому -
слабость. Если ты поклянешься мне, я перейду на другую сторону
и приду и
подойду к тебе".
И Шарр-Кан, которому хотелось ее захватить, сказал про себя:
"Она не
знает, что я витязь среди витязей". И затем он крикнул ей и
сказал: "Бе-
ри с меня клятву, чем хочешь и тем, чему доверяешь, что я не
пойду к те-
бе ни с чем дурным, пока ты не приготовишься и не скажешь мне:
"Приб-
лизься, чтобы мне побороться с тобой". И тогда я пойду, и если
ты пова-
лишь меня, то у меня есть деньги, чтобы себя выкупить, а если
повалю те-
бя я, то это будет величайшая добыча!"
А затем Шарр-Кан укрепился и приготовился к
единоборству и сказал девушке: "Переходи и переправься через
реку!", но
она ответила ему: "Нет мне к тебе переправы! Если хочешь,
переправься ты
ко мне". - "Я не могу этого сделать", - отвечал Шарр-Кан, и
девушка ска-
зала: "О юноша, я приду к тебе".
И затем она подобрала полы и прыгнула и оказалась подле него,
на дру-
гом берегу реки. И Шарр-Кан приблизился к ней и склонился и
захлопал в
ладоши, но он был ошеломлен ее красотой и прелестью, и видел
образ, ко-
торый выдубила листьями джиннов рука всемогущества и воспитала
рука выш-
ней заботливости, и обвевали его ветры счастья, и встретило
при рождении
счастливое сочетание звезд.
И девушка подошла к нему и крикнула: "Эй, мусульманин,
выступай бо-
роться, прежде чем взойдет заря!" и она обнажила руку, похожую
на свежий
сыр, и местность осветилась от нее. Вот! А Шарр-Кан впал в
смущение и
нагнулся и захлопал в ладоши, и она тоже захлопала в ладоши и
влепилась
в него, и он вцепился в нее. И они обнялись и схватились и
стали бо-
роться, и он положил руку на ее худощавый бок, и его пальцы
погрузились
в складки ее живота, и члены его расслабли, и он оказался у
места жела-
ний, и ей стало ясно, что Шарр-Кан ослаб, и он задрожал, как
персидский
тростник при порывистом ветре, и тогда девушка подняла его и
ударила об
землю и села ему на грудь задом, подобным песчаному холму, и
Шарр-Кан
перестал владеть своим умом. И девушка сказала ему:
- Вставай же, я дарю тебе твою душу, ибо не пропадает милость,
оказанная
человеку". И она поднялась с груди Шарр-Кана, и тот встал,
отряхая со
своей головы пыль от одной из обладательниц кривого ребра, а
она накло-
нилась к нему и сказала: "Не смущайся! Как же так, что у того,
кто всту-
пает в землю румов, желая добычи, и помогает царям против
царей, нет си-
лы, чтобы защититься от обладательницы кривого ребра?" - "Это
не от моей
слабости, - отвечал Шарр-Кан, - и ты повалила меня не своей
силой. Это
красота твоя повергла меня. Если ты соблаговолишь еще на одну
схватку,
это будет для меня милостью". И девушка засмеялась и сказала:
"Я соглас-
на на это. Шарр-Кан приложил свой живот к ее животу, и когда
его живот оказался на ее животе и девушка почувствовала это,
она подняла
его на руках быстрее разящей молнии и кинула на землю, и он
упал на спи-
ну, а девушка сказала ему: "Встань, я дарю тебе твою душу во
второй раз.
Я дам тебе наставление:
- Если есть кто-нибудь сильнее тебя, пришли его ко мне
и скажи ему обо мне, ибо борьба бывает разных родов и степеней
и спосо-
бов, например притворный способ, а также обгонки, и
спешивание, и хвата-
ние за ноги, и кусанье за бедра, и рукопашный бой, и
переплетенье ног".
- Клянусь Аллахом, о госпожа моя, ты повалила
меня не своей силой, но когда ты соблазнила меня своим задом
(а мы любим крутые бедра), у меня не осталось ни ума, ни
зоркости.
Если ты хочешь со мной побороться так, чтобы мой ум был при
мне, остает-
ся еще лишь одна схватка по правилам этого ремесла, ибо моя
живость вер-
нулась ко мне в эту минуту".
И, услышав его слова, она сказала: "Чего ты хочешь достичь
этой
борьбой, о побежденный? Иди сюда и знай, что этой схватки
будет уже до-
вольно".
И затем она нагнулась и призвала его на борьбу, и Шарр-Кан
тоже наг-
нулся над нею и взялся уже не на шутку, остерегаясь ослабеть.
И они по-
боролись немного, и девушка нашла в нем силу, которой она не
знала в нем
прежде, и сказала ему: "О мусульманин, ты решил быть
осторожным?" - "Да,
- отвечал Шарр-Кан, - ты ведь знаешь, что мне осталась с тобою
только
эта схватка, а после каждый из нас уйдет своей дорогой". И она
засмея-
лась, и Шарр-Кан тоже засмеялся ей в лицо, а когда это
случилось, девуш-
ка быстро схватила его за бедро, неожиданно для него, и
бросила его на
землю, так что он упал на спину. И тогда она стала над ним
смеяться и
сказала: "Ты ешь отруби? Или ты, как бедуинский колпак,
валишься от
толчка, или как надувной мячик падаешь от ветра? Горе тебе,
злополуч-
ный!"
И Шарр-Кан пришел в смущение и сказал ей (а она повернулась,
уходя от
него, и направилась к монастырю): "О госпожа, уйдешь ли ты и
оставишь ли
влюбленного чужеземца несчастным с разбитым сердцем?" И она
обернулась к
нему, смеясь, и сказала: "Что тебе нужно? Я согласна на твою
просьбу". -
"Как могу я, вступив на твою землю и насладившись сладостью
твоей милос-
ти, вернуться, не поев твоей пищи и твоих кушаний? Ведь я стал
одним из
твоих слуг", - сказал Шарр-Кан, и девушка ответила: "В милости
отказыва-
ет только дурной! Садись на твоего коня и поезжай по берегу
потока, напротив меня - ты у меня в гостях".
И Шарр-Кан обрадовался и поспешил к своему коню и сел и, не
останав-
ливаясь, ехал напротив нее (а она шла напротив него).
И он обернулся к той девушке и сказал ей: "О диковина
прелести, те-
перь у меня на тебя двойное право: право дружбы и право того,
кто пришел
в твое жилище и принял твое гостеприимство. Я под твоей
властью и руко-
водством.
И девушка ответила: "Клянусь твоей верой, если бы я не
боялась, что
распространится весть о том, что я из дочерей румов, я бы
наверное под-
вергла себя опасности и вступила бы в единоборство с десятью
тысячами
всадников и убила бы их предводителя, везиря Дандана, и
Захватила бы их
вождя Шарр-Кана, и в этом не было бы позора для меня, но
только я читала
книги и изучила правила вежества; я не буду хвалиться
перед тобою доблестью, хотя ты видел мое знание, и искусство,
и силу, и
превосходство в борьбе. И если бы явился Шарр-Кан вместо тебя
этой ночью
и ему бы сказали: "Перескочи этот поток!" - он бы не мог этого
сделать,
и я бы хотела, чтобы мессия бросил его ко мне в этот
монастырь, и я бы
вышла к нему в и взяла бы его в плен и заковала бы в цепи..."
И девушка пошла, и Шарр-Кан за ней следом, и он посмотрел на
спину
девушки и видал ее ягодицы, которые бились друг о друга, как
волны в
содрогающемся море, и произнес такие стихи:
"Защитник в чертах ее стирает все это ее,
Сердца с ним считаются, когда бы вступился очи Вглядевшись в
нее,
вскричал я вдруг в удивлении:
"Явилась луна в ту ночь, когда в полноте она.
И если б боролся с ней царицы Билкис ифрит ,
Хоть славен он силою, в минуту сражен бы был".