|
Все, что я могу пока, как свою лепту, внести в этот отдел - не оконченный пока мой рассказ на тему Гулливера в Бробдингнеге - только на сей раз в очень необычном ключе - по теме бодибилдинга, а не великанш. Но в данном случае и то и другое как-то совпало. Иллюстрация вдохновения - молодая Мишель Беллини - звезда девяностых США по женскому бодибилдингу.
P.S. Картинки к истории выложить промеж текста не получилось.
Под пятой королевы
15 01 2014
С тех пор, как я познакомился с молодой и прекрасной собой королевой страны великанов Бробдингнег, в жизни моей произошло много перемен. Но давайте все по порядку. Во-первых, вынужден предупредить, что молодая королева Бробдингнега была вовсе не та, о которой вы подумали, но ее старшая дочь, ныне как только что взошедшая на престол, не смотря на то, что девушке этой было всего семнадцать лет, и она до сих пор была не то что замужем, а даже без жениха или, тем более, поклонника и ухажера, не смотря на то, что по красоте и восхитительной притягательности эта голубоглазая, златокудрая барышня очень напоминала свою матушку, сейчас уже покойную королеву-мать в те же годы.
Но с того момента, как с королевской четой известной мне – Лемюэлю Гулливеру – приключился несчастный случай и карета с ними на узкой горной тропе, в грозу и дождь рухнула в бездну крутого обрыва, иного выхода у высшей знати не было. Конечно, юная королева была еще неопытна в такого рода делах, и по настоящему сейчас всем в королевстве управляла комиссия из сановников и вельмож преклонного возраста и большого опыта, хотя эти прожженные мошенники и негодяи, разумеется, больше думали о том, как бы побольше и половчее набить свои собственные карманы и сундуки за счет государственной казны, а дальше ищи-свищи в поле. Молодую государыню к реальной власти они подпускать не были намерены ни теперь, ни еще когда либо, и, хоть прошли уже три года с той поры, и королеве на самом деле стукнуло двадцать годов, она так и осталась лишь чисто номинальной фигурой.
Зато юная дева преуспела в чем-то другом. Отдав всю полноту власти и обязанности в руки кучки вельмож, всех этих герцогов, кардиналов и прочей толпе из ее дальних родственников и вообще прибившейся к трону шушере, она все свои интересы устремила в иную стезю, чем, собственно, сильно увлекалась и раньше, с детских лет. Подбив и младшую сестру – в момент ее коронации – четырнадцатилетнюю милашку, а сейчас – семнадцатилетнюю девицу ей под стать – в то же направление, привив и ей любовь, и тягу к этому увлечению.
Проще говоря, то были чисто занятия амазонок, дев-воительниц и охотниц. Король их воспитывал в строгости и чисто по-мужски. Вместо кукол дав девочкам сабли и кольчуги, и отдав их в руки своего старого сержанта воспитывать. Возможно, он мечтал о сыне, что небо ему так и не дало, но результат был ошеломляющим. Пройдя суровую и в достаточной мере жестокую муштру армейской закалки, по особому наставлению короля – без малейших скидок на их слабый пол, вполне возможные слезы и эмоциональность, они собой являли теперь как-бы сплав из стали и бронзы. Лишенные какого то бы не было обычного женского жеманства, изворотливости и переменчивости, то были сейчас две настоящие амазонки и девы-богатырицы, с мужской прямолинейностью и ясностью излагавшие свои мысли и взгляд на вещи в мире. Придворным манерам и интригам они были абсолютно не обучены, реверансов и книксенов сроду не знали и не признавали, зато умели стрелять и попасть, не глядя, в цель из лука, тетиву которого натянуть могла рука далеко не каждого мужчины, на ходу были в состоянии остановить на ходу любого горячего коня, а с мечом, булавой и копьем управлялись куда лучше, чем с пером и бумагой. При дворе уже с двухлетнего возраста они были практически не видны, будучи отправлены жестокосердечным, как в ту пору полагала его жена-королева, отцом в военный лагерь солдат набираться там ратной премудрости. Государь, не мудрствуя лукаво, раз как-то объявил, что еще пары кисейных барышень ему в семье и при дворе не нужно, зато еще пара славных воинов для ратных подвигов ох, как было бы кстати и на руку. Результат такому воспитанию был теперь налицо – принцессы с детства привыкли спать на земле, укрытые лишь собственным походным плащом, их речь изобиливала сейчас простонародной и часто не совсем изящной лексикой, поймать и убить матерого кабана при помощи обычного лишь ножа была для них сейчас лишь только забавой, а лично руководить конницей либо целым войском – простой рутиной дня. Мне еще повезло, что я тогда застал их при дворе, когда они малыми девочками редко-редко в выходные приезжали к родителям и обедали с ними за одним столом, немало дивясь такому крохотному человечку, каким в их глазах был я.
Более того – под нажимом и влиянием того-же старого сержанта обе королевские дочери пристрастились в своих тренировках по развитию необходимых мышц, силы и ловкости к подниманию разного рода формы и веса тяжестей, так что и их мышечная масса по мере тренировок все росла и росла. Единственное преимущество, что им, как наследницам короля давалась, было хорошее питание и великолепные гены, порода, так сказать, что позволили в результате им вырасти в высоченных, очаровательных, но крайне сильных девиц большого даже по меркам местных жителей роста.
Проще говоря, они были не только самыми высокородными невестами королевства, но и ростом повыше обычных мужчин, приходившихся им в лучшем случае до подбородка. Понятно, что это, как и многие другие обстоятельства, с ранних пор приучили девушек к тому, что они повыше и сильнее большинства мужчин, что ими, в конечном итоге, воспринималось, как нечто естественное. Но с другой стороны теперь это, действительно, была пара дев-амазонок, для которых главным увлечением, поглощавшим все их внимание и свободное от обязанностей время, была охота, битвы и дикие скачки на необъезжанных лошадях. Двор с его чопорной, искуственной, фальшивой атмосферой заговоров, сплетень и интриг внушал им глубокое отвращение и скуку, и, если уж они по долгу службы были вынуждены посещать его, то ощущали себя там чужеродным элементом, что, впрочем, чувствовали и все окружающие, так что неудивительно, что принцессы, поскорее покончив с очередними официальными делами, спешили как можно быстрее покинуть столицу и с радостью мчались прочь в леса и поля, где можно было не думать, как выглядишь со стороны, а легкий ветерок приятно овевал лицо и было так хорошо и покойно.
Кучка-же политиканов, худо-бедно управлявшихся со страной, была только рады этому. В последнее время могучие фигуры двух сестер у этих худосочных и слабосильных мастеров интриги внушали невольный страх и даже ужас. Их громкие голоса звучали грубо и бесцеремонно, шагали они по изящному паркету залов широко и уверенно и казались видением из далекого прошлого, чем-то вроде пары дочерей сильного и неукротимого народа варваров древности, посягнувших на тишину и благолепное молчание чертогов пришедшего в упадок и загнивающего царства Византии при последних там цезарях. Таких воительниц нельзя было напугать или заставить отступить. Единственное, что они сами не желали сидеть в полумраке дворцовых комнат, горя душой вырваться наружу и сбежать от гнета королевской власти, коей сами были облечены.
Неудивительно, что ухажеров и поклонников у принцесс не было вовсе. Во-первых, самые завзятые придворые ловеласы явно опасались сильных и высоких девушек, что были с виду несомненно привлекательны и желанны, но по размаху плеч и общей обрисовке фигуры напоминали непоколебимые дубы древности, что-то вроде Иггдрасиля, на котором покоится мир. Кроме того, не так уж комфортно ухаживать за девушкой, что нехотя может зашибить тебя рукой или придавить, сжав в объятиях чуть сильнее. Так что народ принцесс сторонился.
Ножка-же, при всем этом, у принцесс – что старшей, что младшей – была маленькая. Разумеется, по меркам жителей этой страны.
Но нашелся все-таки один, что не отверг с ходу идею о возможных отношениях и связи. И, как это не звучало бы удивительно, странно и даже невероятно, таким смельчаком оказался я.
Девушкам было не привыкать, что мужчина, с которым они оказались, таким образом, бок о бок, был поменьше и послабее их. Но, конечно, такого маленького человечка они не ждали видеть. Ситуация же в данном случае осложнялась еще и тем, что по велению случая они до сих пор так и оставались невинными и нетронутыми девственницами. То есть, и это мне вменялось в обязанность сделать их женщинами. В ту пору старшей дочери покойных тогда уже короля и королевы минуло двадцать пять, а младшей было более двадцати трех. Они на мой взгляд выглядели просто потрясающе, и я в ум взять не мог, почему все мужчины их обходили стороной. По что поделаешь, если в той стране сильный пол был как-бы немного трусоват либо откровенно робел при виде возвышающихся рядом на свои шесть-семь футов (разумеется, по меркам этих великанов) и переговаривающихся между собой мягким контальто пару красоток, формы сводящего меня буквально с ума тела которых напоминал песочные часы и заставлял отчего-то думать о горных водопадах, скачущих по бескрайне степи диких мустангах и гибких, но и смертельно опасных и сильных хищниц и охотниц сумеречных джунглей – черных пантерах и самках пятнистых леопардов и снежных барсов.
Когда я без стеснения разглядывал их поочередно, вблизи, мое внимание привлекали перекатывающиеся у этих двух девушек вполне даже впечатляющие мускулы под их гладкой, загорелой кожей, тонкая талия каждой из них, выдающаяся вперед на порядок грудь, мощные очертания икр и бедер, как и разметавшаяся грива густых, черных, как смоль, длинных волос, достигавших где-то примерно пояса.
Для меня они были могучими великаншами уже сами по себе, даже не будь они столь сильны физически и спортивны. Теперь же их мощь и сила вообще не знала себе равных. Конечно, как и все девушки мира, они, без сомнения, предпочли бы сами быть слабыми при сильном мужчине, но такое было невозможно уже чисто умозрительно, не то что практически. Так что принцессам оставалось только принять, как должное, что есть, и, смирившись с неизбежным, довольствоваться тем, что имелось. То есть, другими словами говоря, их выбор пал на меня после того, как я проявил к ним достаточно большое внимание, и так оно и завертелось, и события словно сами последовали друг за другом, мелькая как в «чертовом» колесе.
Выбирать им, действительно, не приходилось. Как я уже упомянул, уже восемь лет номинально старшая из сестер была королевой, но на деле оставалась лишь пропадавшей в лесах на месяцы дикаркой-принцессой, сродни древним амазонкам. Не то, что это ее сильно тяготило бы, но и обязанности королевы ей сильно прискучили. Кроме того, старые нытики из совета, руководившие за ее частыми отсутствиями государством, давно уже действовали ей на нервы, наперебой твердя, что пора ей было бы присмотреть себе достойного жениха и наконец выйти замуж. Достойного претендента однако до сих пор не сошлось – да и право – что ей был жених, который усаженный рядом с ней, трясся, как припадочный, даже слова не мог толком вымолвить и при взгляде на нее так и норовил сбежать. У ее младшей сестры были такие же проблемы. На деле королева была весьма обижена таким к себе отношением и утоляла душевные раны, отправившись снова на охоту и, там за делом полураздумывая, при помощи ножа успешно отправила в страну вечной охоты свирепую пантеру, на которую сама была сильно похожа.
Тут-то им на глаза и попался я.
Мне, вообще то, было без великой разницы, насколько велики и сильны были сами сестры. Великанши – как великанши, ничуть не хуже других в этой стране. Кроме того, спокойные, уравновешенные и привлекательные собой королевские дочери пришлись мне явно по вкусу. Вот только как разобраться, если девушек две, а я – один?
Принцессы сами все решили и без меня, честно поделив меня и мое бедное тело между собой. Не знаю и даже не могу понять, как им хватило меня одного. Но со мной они наконец впервые в жизни почувствовали себя женщинами. И – да что там – любящими женщинами. И женщинами, которых тоже любят.
Зная, как я мал и хрупок, я они старались быть крайне осторожными, а со своей стороны я могу сказать, что никогда не чувствовал себя так хорошо, как в ту минуту, когда королева и ее сестра, обнажив свой великолепный бюст, держали меня в нежном плену, прижав осторожно своими грудями меня с двух сторон, так что я видел перед собой только четыре округлых гор плоти, окруживших меня со всех сторон и манивших дразнящими сосками и общими очертаниями, привлекавшими мой взор и воспламенившими кровь в моих жилах.
(Продолжение следует)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
а если реально, то зависть есть немного. 
